Прижав к губам носовой платок, директор сел на свое место рядом с отцом.
Зазвучал орган. Я задумалась над тем, как спасение души зависит от образования в Академии Святой Троицы.
Дернув меня за рукав, Черити пискнула:
— Наша очередь!
Мы взобрались на подиум. Несмотря на то что вчера мы репетировали три часа кряду, я почувствовала, как потеют мои ладони. Я окинула взглядом публику. Мама, Джуд и Джеймс улыбались нам с первого ряда. Пит Брэдшоу опоздал к началу концерта, но теперь сидел на несколько рядов дальше рядом со своей матерью. Он одобрительно показал мне большой палец. Я уставилась на окно, где прежде был витраж, и не сводила с него глаз, пока мы пели, представляя себе, что Христос по-прежнему там, на своем месте, перед старой дощатой дверью. «Просите, и дано будет вам; стучите, и отворят вам», — сказал однажды мой отец Дону Муни, и великан расплакался. Я вспомнила, как застала Дэниела в часовне вскоре после нашей первой встречи с Доном. Глядя на витраж, он задал тот же вопрос, с которым я обратилась к папе несколько дней назад — почему отец простил Дона, хоть тот и ранил его.
— Разве не лучше было всем рассказать об этом или позвонить в полицию?
Я неуверенно повторила слова отца, но получилось у меня совсем неубедительно:
— Папа говорит, надо всех прощать, неважно, что они натворили. Даже если они очень сильно тебя обидели. Он считает, что люди творят зло от отчаяния.
Поморщившись, Дэниел вытер нос рукавом. Я думала, он вот-вот заплачет, но вместо этого он ткнул меня в плечо.
— Вашу семейку не поймешь.
Сунув руки в карманы, он поковылял к выходу. Кажется, нога у него уже не так болела — по крайней мере, несколько часов назад, когда мы зашли за ним, Дэниел едва ходил. По его словам, накануне он сорвался с орехового дерева, но я знала, что это ложь: весь прошлый день я помогала маме сажать петунии в саду и знала: Дэниел не выходил из дома.
Я так хотела, чтобы он попросил о помощи.
Мой голос дрогнул, когда мы пели «Благослови, напутствуй и спаси их». Внезапная мысль осенила меня, будто взмах кисти расцветил пустой холст. Что, если Дэниел просил меня вчера о помощи — пусть по-своему, окольным путем? Меня, и никого иного!
Допев псалом, я села на свое место, полная решимости. Ничто не заставило бы меня отступиться теперь, когда я знала, что нужно делать.
Понедельник, перед уроками.
— Прости, Грейс, но я тут бессилен, — мистер Барлоу огладил усы.
Я ушам своим не верила. Упрямство Барлоу ставило под угрозу весь мой план! Ведь чтобы помочь Дэниелу вновь обрести нормальную жизнь, сперва надо вернуть его в школу, а там уж я придумаю, как помирить их с Джудом.
