Я рыскала среди станций метро, красно-белых машин «кока-колы» и реклам талька для ног «Доктор Шолль» в поисках работы. Ночная работа делилась на две категории: ответы на телефонные звонки и индустрия развлечений. Поскольку Хэл Принс>{61} не бегал по улицам, разыскивая меня, чтобы заключить контракт, я оказалась ночной танцовщицей в баре на пятидесятых западных улицах. Это продолжалось две недели - пока зубным врачам не достался от меня пациент с заменой комплекта верхних зубов. Ничего не поделаешь, пришлось изменить расписание, сократить занятия и работать днем.
Я получила работу секретарши в издательской компании «Сильвер». Каждое утро в девять часов я прибывала в офис в полной женской амуниции - юбка, чулки, комбинация. Я не могла положить ногу на ногу, потому что некоторые из самых заядлых спермопроизводителей попытались бы оглядеть всю мою ногу, не могла положить ноги на стол, потому что это было неженственно, а если бы я не накрасилась, все, включая босса, только и спрашивали бы весь день, что со мной стряслось.
Моим непосредственным начальником была Стелла из «Старлайта». Стелла была замужем за президентом компании, Дэвидом Коэном, так что работала просто «для развлечения». Стелла выглядела точь-в-точь как Руби Килер>{62}, и кто-то, наверное, сказал ей это году в тридцать третьем, потому что даже сейчас она пыталась выглядеть как под копирку с оригинала. При первом же упоминании о Руби она заводила сцену из «Парада при свете рампы», пока ее муж, привлеченный топотом, не выходил из кабинета и не напоминал, что надо читать гранки, а с танцами можно подождать и до пяти часов.
Мы, мелкие сошки, были собраны в загон, где уныло печатали все подряд, от счета до новейшей рукописи, штамповали копии и заголовки для фотографий в рамках. Скоро Стелле удалось заметить, что я умею читать и правильно писать, два очка в мою пользу, плюс примечательное третье: по требованию я могла быстро набросать копию. Стелла вызволила меня из загона и перебросила одному из своих призовых редакторов, Джеймсу Адлеру.
Рея Рэдин, еще одна простушка, которая пробивалась наверх, чтобы стать главной секретаршей в приемной, питала полновесную гетеросексуальную страсть к Джеймсу. Чуть не скользя по собственной смазке, она мурлыкала ему:
