Но на самом деле в кармане была всего одна. Я распечатаю ее дома. Не спеша, наслаждаясь моментом. Хоть бы вкладыш новый оказался, а то в последнее время они там пихают одни и те же. Как будто во всем блоке все машины одинаковые.
И еще я загадал: какая машина будет там — такая и у меня появится, когда я вырасту и пойду работать.
На улице моросил снег. Куртка быстро покрылась ледяной коркой, в складках материи скопилось хрупкое крошево рыхлых льдинок. В троллейбусе все стаяло, образовались лужицы. А пока дошел до подъезда — снова замерзло.
У двери мерз щенок, белый, с черно-рыжими пятнами. Сырая шерсть смерзлась в сосульки. Я обошел его, поскользнулся на ледяном пятачке и со всего размаха пребольно ударился копчиком о порог.
— Сволочь собачья! Из-за тебя все, — пинком отбросил завизжавшего зверька в снег, — расселся тут.
Животное беспомощно растопырило лапы, пытаясь подняться. Боль и обида от несправедливости охватила меня. Я подбежал к щенку и ударил его пяткой по голове. Из-под ноги он нелепо задергал лапами, его визг разозлил меня еще больше.
— Сдохни, отродье!
Я схватил обмякшее мокрое тело, вытащил из куртки шнурок и соорудил петлю. Свободный конец привязал к дереву, петлю накинул щенку на шею. Сладкая, непонятная дрожь пробежала в груди. Сейчас он умрет. И он этого еще не знает. Зато знаю я. И я буду его убивать.
— Ты, жалкое и бессмысленное отродье…
Петля захлестнулась не сразу, так что пришлось ее подтянуть у шеи. Щенок зажмурил глаза, некоторое время вздергивал лапами, но не скулил. А мне наоборот — хотелось, чтоб он визжал, тяфкал, хрипел… Но он принял смерть молча. Я стоял и с интересом рассматривал живое существо, которое только что сам убил. Я захотел — и отнял у него жизнь. Как судьба, как бог. Пятнадцать минут назад он чувствовал голод, холод и дрожал, а теперь не чувствует совсем ничего, ему ничего не нужно. Так что в какой-то мере я явился для него спасителем. Все равно замерз бы или растерзали взрослые собаки.
А ведь с людьми так же — осенило меня. Они постоянно страдают, терзаются, бедствуют. Но не у каждого хватит сил прекратить эти мучения. Значит, найдись тот, кто ходил и убивал бомжей, нищих, алкашей, наркоманов, — он оказал бы им величайшую услугу. Заодно и обществу. Как на самом деле все просто. Почему же никто не додумался до этого? В каждом городе открыть расстрельную фирму, которая станет заниматься этим. Некоторые, совсем опустившиеся, граждане, уверен, сами пришли бы туда. Расстреливаться.
