– Достаточно, – подсказала Виктория, – давай дальше по кругу.
И пошло: бандиты послушно полосовали себя, выливая в миску порядочно кровищи. Здесь оказались все, даже бандит, стоявший на часах у двери. Когда круг замкнулся, в миске набралось кровищи на полстакана. Посудина перешла к Бестии.
– Давай своё оружие, – поднявшись, сказала она, – огнестрельное.
Повозившись с пуговицами, я достал пистолет и передал его атаманше, которая прихватила миску и бутылку и пошла куда-то в дальнюю часть подвала.
Краем уха я расслышал невнятное шептание – это два местных изобретателя провожают взглядами неведомый им образец оружия, так сильно их заинтересовавший.
Виктория же дошла до некой полки, на которой аккуратно разместила мой пистолет и щедро полила его абсентом, истратив треть бутылки. Затем в руках её появилась воронка, стремительные манипуляции, и вот уже место вылитого алкоголя заняла кровь. Бутылка бешено затряслась в руках Бестии, чтобы жидкости как следует смешались.
Не успел я удивиться чудным процедурам, как дочь вернулась, отдала мне липкий пистолет и тотчас пригубила абсента прямо из горла. И пустила по кругу, но теперь уже в обратную сторону, чтоб я оказался последним.
Пока бывалые пропойцы не морщась отхлёбывали помутневший напиток, я успел худо-бедно обтереть пистолет и убрать в кобуру.
Но вот уже бутылка неизбежным испытанием замаячила передо мной.
– У тебя есть десять минут, чтобы допить оставшееся, – не успел я коснуться стекла, объявила условия Виктория.
Я скривился и повернулся к дочери, ожидая, что это шутка такая, но заметил её, сосредоточенно следящую за движением стрелок на карманных часах. Ну да ладно, иоанниты не пьянеют, разве что дурной вкус алкоголя чувствуют, как все.
Когда первые капли коснулись языка, я с удивлением обнаружил, что зелёный алкоголь имеет вполне сносный вкус. Это позволило мне сделать достаточно большой глоток до того, как пить стало уже невыносимо. Проветривая обожжённый спиртом язык, я прочитал название пойла: «Перевал Трентен»[6]. Никогда не подозревал свою страну в изготовлении абсента или службе источником вдохновения для изготовителей. Да и не помню, чтоб Истериан хвастался этой маркой, а ведь его горло знакомо, пожалуй, со всем жидким и горячим на свете.
Второй затяжной рывок, мерзкие пары выворачивают кожу на голове наизнанку. Ещё заход, заставивший одобрительно цыкнуть зрителей. Наконец, я выжрал последние мутно-зелёные капли пахучей гадости. Пустая бутылка шлёпнулась на стол стреляной гильзой.
