Разве что Виктория решила отложить заботу о своём здоровье на потом. Она подошла ко мне совершенно бесшумно и присела напротив.
– Ты в порядке, пап? – растеряно, как школьница, прошептала она.
– Не то что бы.
– Где тебя?
– Меня всего потрепало, но ногу сильнее всего. Это ещё хорошо, что я не человек.
– Ты человек.
– Не важно, – поморщившись, отмахнулся я. – А ты как?
– Со мной всё в порядке.
– Точно?
Виктория закивала, крепко сцепив руки. Честно говоря, её… робость кажется мне странной. Вернее, я теряюсь, когда вижу её такой. В карете, когда нас везли в Фанек, в ней почти не было жизни, зато ненависти было полно. И я ведь думал, что ненавидит она меня.
– Слушай, Виктория…
Как и ожидалось, я запнулся, не успел и двух слов связать.
– Ты о случившемся? – решила она помочь мне.
– Ну да. Мне жаль, что вот так всё обошлось… с Трюкачом и с остальными.
– Нам просто не повезло, – словно оправдываясь, произнесла моя дочь.
– Из-за меня это всё.
– Нет.
Она покачала головой, глядя куда-то в пустоту. Я вернулся к своей ноге, уже оттёртой от крови, и принялся наматывать бинт, но дальше двух оборотов не дошёл.
– Мне не надо было тебя уговаривать, – чуть слышно буркнул я.
– Хватит, я сама согласилась. Ты и не уговаривал.
– Всё равно, я же…
– Хватит, – устало произнесла Виктория.
Она соскочила с лавки и встала на колени передо мной.
– Помочь?
– Да, мне бы не помешало, – ответил я, передавая моток бинта дочери. Она со знанием дела принялась оборачивать мою искромсанную конечность.
Я же осмотрел порез на руке, но он уже порядочно затянулся, так что можно оставить его как есть.
– А твои ребята, – продолжил я отстаивать свою вину, – они же на это не подписывались.
Виктория подняла на меня взгляд, но тут же вернулась к бинтам.
– Они же разбойники, папа. Чего они, по-твоему, ждали, когда вступили в мою банду? Как раз того, что их могут убить за каждым углом.
– Я не про то…
– Прекрати ты уже, – беззлобно прервала она меня. – Будто тебя кто-то спрашивал, хочешь ли ты перестреливаться с полусотней человек.
– Их было меньше.
– Не сказала бы, что сильно меньше.
Дочь закончила работу, моя голень оказалась аккуратно закутана в белоснежный хлопковый чулок. И достаточно туго, что нога кажется деревянной. А дерево болеть не должно – этим и буду себя утешать.
Спину я уже замотал с помощью Адама, а оставшиеся раны уже не должны кровоточить.
– А что дальше? – спросил я Бестию. – Вы могли бы передумать, если с вас хватит.
– Нет, это уже ни за что. За голову Монарха я уже заплатила четырьмя своими людьми. Теперь я его из-под земли достану.
