На это тот ответил:
– А у них на вторую все равно денег не хватит.
От столь прямого обещания, что с нами, здоровыми молодцами, справится одна – единственная девушка, мы немного опешили, но когда она спросила, куда пойдем, к ней или к нам, мы, надувшись от гордости, небрежно так бросили:
– У нас шикарная квартира.
Вышли на Невский. Швейцар подогнал знакомого шофера.
Дама села впереди, мы сзади. Мы, притихшие и озабоченные, промолчали всю дорогу. Наша дама, казалось совсем про нас забыла. Она весело щебетала с шофером, смеялась, хлопала его по плечу, а в нашу сторону ни разу даже не взглянула. И совсем бы они о нас не вспомнили, но тут мы приехали.
Дама вышла из машины и, перекинув сумочку через плечо, спросила:
– Ну, куда идем, робяты?
«Робяты», пропустив ее вперед, невесело поплелись к подъезду.
В квартире она огляделась и промолвила, иронически покачав головой:
– Да – а, куда уж шикарнее. А ванная-то у вас хоть есть?
– Есть, есть! – обрадованно закивали мы.
– И что, тоже такая шикарная?
Здесь мы скромно промолчали, поскольку в нашей ванной сами еще не бывали.
– Ну что ж, я пошла в ванную, – сказала фея и видя, что мы смотрим на нее, как два весенних телка, добавила:
– Вы давайте тут побыстрее. Разбирайте диван. Стелите простыни. У меня времени мало.
Порывшись в сумочке, она что-то оттуда достала и, положив это что-то на самый край стола, упорхнула в ванную.
Мы во все глаза уставились на это что-то. Потом подошли. Осторожно взяли в руки.
Это была приличных размеров таблетка, упакованная в целлофан. Тут у нас возникло сразу несколько проблем. Что с нами двоими будет делать эта ленинградская гетера? И что нам делать с этой таблеткой?
В конце концов мы составили план: когда она выйдет из ванны, один спрячется на кухне, а второй ляжет, так сказать, на амбразуру. Каждый готов был принять жертвенное сиденье в темной кухне на себя, и мы, устав соревноваться в благородстве, решили: пусть судьба рассудит.
Стали тянуть спички.
Судьба выбрала друга.
Его могучей фигуре сорок шестого размера выпало встретить первый натиск прелестного неприятеля.
А мне выпало томиться в лучшие свои годы, то есть часы, в пустой темной кухне.
Увидев, как я огорчен, друг тут же предложил:
– Хочешь, я вместо тебя буду сидеть в этой гнусной кухне, а ты останешься здесь, с этой прекрасной девушкой?
Я энергично запротестовал, сказал, что против спичек не попрешь, судьбу не обманешь.
Поняв, что на передовой все же оставаться ему, мой приятель, прежде чем отпустить меня на кухню, как бы невзначай спросил, вертя между пальцев упаковку, на которой были написаны незнакомые слова «Вагинальная таблетка»:
