…Я не знаю, какая из моей страны может получиться держава, может быть, потому, что прекрасно вижу – какая из моей державы получилась страна.
– Ладно… Мы приглашаем вас на конгресс русских сил, как порядочного человека, – проверещал голос. Правда, в этом верещании слышалось вполне обоснованное сомнение.
У меня иногда вызывает раздражение то, что кто ни попадя называет меня порядочным:
– А откуда вы знаете, что я – порядочный человек?
Может, я только что у соседской бабки последние три рубля украл?
– Это не важно, – констатировала трубка. – Главное, чтобы вы евреев и хачиков не любили.
После этого я повесил трубку – не стал продолжать разговор с человеком, существование которого можно было оправдать только перебоем в выпуске презервативов.
Хотя ответ у меня был:
– У России от дураков так много бед, что ни на каждую беду, ни на каждого дурака – никаких евреев не хватит.
Вот бывает так – поговоришь с человеком, и отчего-то хочется перейти с цензурного языка на общепринятый. И еще почему-то мне захотелось помыть руки.
Может, потому, что когда я общаюсь с русскими антисемитами, мне обидно и стыдно не за евреев, а за русских.
Не то чтобы я был «против» национализма. Я просто не могу понять тех, кто «за». Нелюбить людей нациями, по-моему, так же глупо, как нелюбить людей подъездами…
…Видя мое выражение лица, Лариса спросила:
– Что-то неприятное? – и мне пришлось подумать, перед тем как ответить ей:
– Понимаешь, Лариса, чтобы победить сильного, нужно стать сильнее его. Чтобы выиграть спор у умного – нужно стать умнее, чем тот, с кем споришь.
А вот против быдла порядочные, интеллигентные, культурные люди бессильны.
– Почему?
– Потому, что культурный человек не может стать быдлее быдла.
– Да не расстраивайся ты.
– Я и не расстраиваюсь.
Потому что среди некоторых людей хорошим человеком быть не сложно.
Среди негодяев годяем быть легко…
…Возможно, мне пришлось бы сказать еще что-то на эту неприятную мне тему, но тут позвонил мой друг, художник Гриша Керчин, и теперь трубку взяла Лариса:
– Привет, Григорий…
– Здравствуй, Лариса. Во сколько у вас мероприятие с… – он назвал фамилию нашего вечернего гостя.
– В шесть часов, Гриша. Приходи обязательно.
– Приду. А классик точно придет?
– Обещал. Ты что, сомневаешься?
– Нет. Но я слышал, что его так започитали, что от него ничего не осталось.
– Вот и посмотрим.
– А Петр где? – спросил Григорий.
Я в это время гладил колени Ларисы, сидевшей на краю стола.
Лариса и раньше иногда присаживалась на край стола в своем кабинете, но раньше она одергивала юбку.
