– …Если вам повезет – никого.
Если не повезет – мировая история…
– …А пока – попрактикуйтесь, – мне показалось, что голос из офиса нашего генерального директора поморщился и продолжил как-то грустновато:
– Надо одному человеку помочь. Он не наш, но мы в одной упряжке.
– Поможем. Если сумеем.
– Умные вы – работяги современной культуры.
– Для того чтобы заниматься современной культурой, как минимум нужно быть не глупее своего времени.
– Он приедет к вам завтра. Имейте в виду, возможно, он скоро станет очень большим чиновником. Так что вы с ним… Сами знаете, как, – трубка телефона вздохнула, давая понять, что главное сказано. А потом, после нескольких ничего не значащих фраз, повесилась на противоположенном конце.
В ответ на это я вздохнул молча, потому что не люблю встреч с большими чиновниками – людьми, изображающими людей при каком-то особенном, государственном разуме.
Обычно выходит это у них как-то уж больно нарочито.
Да и вряд ли наши чиновники обладают каким-то великим государственным мышлением, если даже от меня они не могут скрыть, что никаким государственным мышлением они не обладают…
…Совсем недавно мне пришлось разговаривать с одним пристолично-областным заместителем министра, и он, вместо того чтобы поговорить о погоде или футболе, завел разговор о том, что нужно сделать для того, чтобы люди были счастливы.
А если учесть место, где происходил разговор, то нельзя было не признать, что рассуждать о счастье других людей удобнее всего сидя на балконе собственного особняка. Да еще и под заявление:
– Я знаю Россию! И знаю, что нужно для того, чтобы россияне были счастливы!
И, наверное, не его вина была в том, что так уж у нас все время выходит – если у человека «Мерседес», то России без «мерседесов» он не знает.
Впрочем, как и я, честно говоря, не знаю России в «Мерседесах».
Видимо, потому я, как обычный проживатель Московской области, довольно долго слушал заместителя министра, пытаясь вникнуть в сложность вопросов, поднимаемых им.
А потом сказал просто:
– Люди счастливы, когда им не мешают быть счастливыми.
Спросите об этом у любого психотерапевта, и он скажет вам то же самое.
Только за деньги.
– Вы совсем не верите в добродетели власти, Петр? – областной замминистра был упорен настолько, что имел все шансы стать министром.
А его самоупоение наводило на мысль о том, что эти шансы весьма велики.
– Добродетели – во множественном числе? – переспросил я. – Мне всегда казалось, что у власти должна быть одна-единственная добродетель.
