А я ощутил, что сталкиваюсь с новой, по понятным причинам незнакомой мне чисто женской формой автобиографии.
И с тем, куда может вывести такая форма истории жизни женщины:
– Но… Если потребуется – от тебя я сделаю его.
И ты должен знать, что, что бы ни произошло, к тебе у меня не будет никаких претензий.
– Милая, – я готов был повторить это слово много раз, – я буду с тобой очень аккуратен.
Не волнуйся, – взяв Ларису за руку, я стал гладить ее.
– Поверь, милый, я не волнуюсь.
Просто хочу, чтобы ты получал от меня все.
И ни в чем себя не ограничивал.
– Ларисочка, милая, ты и так даешь мне очень много, – проговорил я. И в этих моих словах не было ни капли лицемерия.
Как и в следующих:
– Может, даже больше, чем я заслужил в этой жизни.
– Ты заслужил все, – Лариса открытой ладонью провела по моему лицу, и ее прикосновение напоминало прохладное дуновение в знойный день.
И я прошептал в ответ:
– А ты для меня – больше, чем все.
После этих моих слов Лариса опустила глаза, но ее губы разошлись в улыбке:
– Все равно, сегодня твой день, и пусть твой размножастик резвится, как хочет…
– …Не волнуйся, друг мой нежный, – прошептал я, склоняясь губами к щеке моей поэтессы.
А огонь костра продолжал освещать Ларисино лицо.
Добавляя мистики в реальность.
– Я не волнуюсь.
Во всяком случае, я волнуюсь не за себя.
– А за кого? – мне не могло прийти в голову, что у костра над рекой теплым осенним вечером можно о чем-то волноваться.
И это говорило о том, что в мою голову могло прийти далеко не все.
– Сегодня, прощаясь, Аркадий, кроме того, что я пересказала тебе, сказал одну очень странную фразу.
– Какую, милая?
– Он сказал, посмотрев в твою сторону: «Пошли ему, Господи, врагов только из тех, кто порядочен».
После этих Ларисиных слов мы оба замолчали.
И в этом молчании ответ нашелся сам, хотя произнести его выпало мне.
И я сделал это спокойно и тихо:
– Если у меня есть враги в этом мире, значит, я не зря живу на свете.
Каким же невзрачным должен быть человек, если на свете не нашлось никого, кто бы ее возненавидел.
Глупо – прожить жизнь в нашем мире, не став ни кем уважаемым.
Подло – прожить жизнь в нашем мире, не став ни кем ненавидимым.
Лариса посмотрела на меня, потом встала в полный, обнаженный рост, подняла руки вверх, призывно демонстрируя мне себя…
…Иногда умному мужчине нужно стесняться того, как он одет, перед своей женщиной. Но никогда красивой женщине не нужно стесняться того, как она раздета, перед своим мужчиной…
