Я смачно плюнул старому хрычу на зипун, лишь бы расплеваться и согнать досаду, и пошел прочь.
На кривой город уже надвигался вечер, а Пращурова все не было. Стоило бы потихоньку двигаться к назначенной дамами встрече, чтобы найти их обиталище и осмотреться. ПУК быстро отреагировал на названный мне и мной адрес и повлек меня на конку редкого маршрута.
К концу поездки я был единственный пассажир, выбравшийся где-то на западе мегаполиса на совершенно безлюдный пятак, где в километре виднелась уже освещенная насыпь под огромной инвестиционной трубой, мегалит и пирамида нашей эпохи. Там же вдали рядом вилась и всегда пустая и молчаливая железнодорожная магистраль.
«Иди прямо», – сообщил мне мой маленький ПУК.
– Куда это прямо? – и я обозвал своего помощника некоторыми антикварными обозначениями.
Впрочем, от пятачка к замусоренному крапивой подлеску вела неожиданно плотная магистраль. Недоумевая, я двинулся по ней. Удивительно, но по этой боковой сторонней дороге активно шастал транспорт, и не какие-нибудь телеги или шарабаны, а самые что ни на есть редкие легковушки «Ёбили», некоторые с открытым верхом и визжащим молодняком внутри. Из одной тачки по ветру выкинули пустой пакет, который, налепившись, обдал мне щеки и обоняние нестерпимым деликатесным духом. «Омаровые палочки в трюфельном соусе. Не кантовать» – прочитал я на незнакомом языке название экспортного товара, отрывая пакет от лица.
И через триста метров дороги нагло открылся развязный шлагбаум с двумя стойкими солдафонами удачи и за ним целый поселок веселых домишек, лежбище олигафрендов. «Ну я попал, файф тебя об клок!» – мелькнуло во мне. Пост был ярко освещен элктро– и масляными лампадами. Солдатня, зомбилы с покатыми лицами и черепами, долго обнюхивали и проверяли внутри будки заказ-пропуск. Потом нацепили на пиджак, вывернутый мной со дна рассыпающегося шкафика и нацепленный по торжественности случая, брелок-контроллер, и один сказал, морща рудимент лба: «Положено сопроводить лицо до лица», но его напарник, сытно икнув отрубями, разубедил дружка:
– Пускай прется, все одно не найдет. Там вон, с краю поселка, у Пруда утопленников.
И меня втолкнули за изгородь. Но я обманул доверие своего верного вожатого ПУКа и на втором же перекрестке от основной дороги свернул влево, и повела меня туда дощечка с кратким указателем «Избирательная магистраль. Тупик Пращурова». В ответвлении пути за стеной плюща, нежно обвитого колючей проволокой, топорщилась махина трехэтажного особняка, выли озлобленные волей псы агрессивных пород и расхаживал человек-служка. Он подошел к ограде и с ненавистью уставился на меня.
