– Сейчас идем к северной оконечности следующей большой сопки и устраиваемся на ночлег. Вопросы есть?
– Рано вроде бы еще?
– Тебе что, Конин, поработать не терпится? – это был, конечно, Одегов.
– Да нет, это я так…
Начало следующего, четвертого дня мало чем отличалось от предыдущих. После очередной порции изрядно надоевших сухарей с салом мы отправились прочесывать запланированную территорию. Неожиданно, примерно через полчаса, от Конина поступил срочный вызов, код которого означал «Чрезвычайные обстоятельства».
Я трижды постучал по дереву, имитируя стук дятла, и все быстро собрались около меня. Тихим голосом оповестил команду:
– Пришел сигнал срочной помощи. Причина неизвестна, предположительно возможны два варианта: или они напоролись на неприятеля, или возникла нештатная ситуация. Идем обратно в удвоенном темпе. Перед выходом – проверка амуниции.
Цепочка из четырех лыжников двигалась ударным темпом. Впереди шел Одегов, чье тяжелое дыхание слышал даже замыкающий Баталин. Шедший вторым командир поддерживал заданный темп без напряжения, с демонстративной легкостью. Шаг в шаг за ним скользил привычно сосредоточенный Канищев.
Двигаясь, я лихорадочно обдумывал ситуацию: «Если бы они вступили в бой, то мы бы услышали выстрелы, хотя бы слабые или отраженные эхом. Возможно, они попали в засаду, но это вряд ли. Кто-нибудь все равно успел бы пальнуть. Если не столкновение с хозяевами, то что тогда? Впрочем, не стоит гадать. В тайге, да еще на чужой территории, может случиться все что угодно».
Своих мы увидели издалека. Один стоял, опустив голову, двое сидели на корточках и колдовали над кем-то лежащим.
– Что произошло? – издалека выкрикнул я.
– Сагдеев угодил в яму.
– С последствиями?
– Да, к сожалению, – Конин опустил голову, – сильный вывих. Или перелом…
Я приблизился к раненому. Тот полулежал, опираясь на локоть. Оголенная левая нога, над которой склонился Соскачев, выглядела неестественно: сильно вспухшая лодыжка синела на глазах.
– Вот, товарищ, майор, отыгрался я…
– Это ты брось, Керим! Полежишь немного, отдохнешь – и в дело.
В ответ Сагдеев слабо улыбнулся.
– Как это случилось?
– Понимаете, может, он и проскочил бы эту яму с ходу, но я ему как раз знак подал смотреть внимательно вперед. Там виднеется что-то… – Голос Конина выдавал его настроение: парень явно чувствовал себя виноватым. – Смотрю перед собой, потом поворачиваюсь в его сторону. Он правее шел… И вижу что-то странное: Керим начинает погружаться вниз. Протер глаза, думал, показалось… Нет, смотрю – он палками взмахнул и начал проваливаться по землю. Ну, мы все к нему, а он лежит на дне здоровенной ямины и ни звука: от болевого шока потерял сознание.
