Когда слезы иссякли, я почувствовал вдруг безмерную ненависть к убийце. Будто кто-то впрыснул мне в кровь черный яд, который теперь закипал в моих венах, отравляя разум и сердце. Сознание мое помутнело от подступившей к нему слепой ярости и желания покарать злодея. Каждой клеточкой своего тела я возжелал его гибели, и тогда во мне внезапно что-то взорвалось. Внутри все сжалось от напряжения, и, собрав всю свою волю и энергию в единый комок, я сконцентрировал эту мощь в центре головы.
Словно вспышка нестерпимо яркого огня ослепила меня на какой-то миг, и тут передо мной возникли видения. Я стоял и ничего не видел вокруг себя, кроме тех событий, что принялись мелькать перед моим мысленным взором. Я увидел картину совершенного здесь преступления от начала до конца. О, это было невыносимо для психики любого человека, а тем более для моего обостренного восприятия! Я видел, как мужчина в темной помятой одежде напал на мою жену, оглушив ее сзади ударом металлического бруска. Как он принялся насиловать ее, после чего, словно озверев от содеянного, подобрал брусок и стал колотить ее этой железкой по голове.
Из моего горла вырвался хриплый стон. Схватившись за голову, я поплелся прочь, сам не зная, куда несут меня ноги. Так я прошатался бесцельно по улицам, пока окончательно не пришел в себя. Наверное, вид у меня был ужасно диким и растрепанным, потому что все прохожие как один удивленно оборачивались на меня.
Но зато теперь я знал, что мне делать. Во мне открылись какие-то новые, неведомые доселе силы. Кажется, это носит название психометрии или ясновидения. В руках я держал невесть откуда взявшийся железный брусок, тот самый, что послужил орудием убийства. Как это объяснить? Я затрудняюсь ответить на этот вопрос. Знаю лишь, что до того момента брусок, как вещественная улика, был заперт в сейфе у следователя. Выходит, что каким-то образом он был телепортирован оттуда мне. Одним словом, брусок этот служил в качестве путеводной нити. Глядя на него и ощущая ладонями его тяжесть, я двигался в нужном мне направлении, действуя словно пеленгатор.
Вскоре я достиг искомого места. Я стоял с закрытыми глазами, не двигаясь, возле подъезда девятиэтажного дома и, как во сне, передо мной, сменяя поочередно друг друга, проплыли картины. Вначале я увидел обитую кожаной клеенкой дверь, отчетливо виднелись кнопка звонка и номер. Затем моему взору предстало лицо небритого опустившегося мужчины. Я непроизвольно вздрогнул – это был тот самый насильник.
