, сказал он. — Все относительно, сказал философ опасливо. — Я имею ввиду, я…друг, сказал он. — Почему мы должны тебе верить? — сказал Урн. — Потому, что у вас нет выбора, сказал Сержант Симони резко. — Вы можете вывести нас отсюда? — сказал Брута. Симони взглянул на него. Ты? — сказал он, почему я должен выводить отсюда тебя?
Ты — инквизитор! — он схватил меч. Брута попятился. — Нет!
— На корабле, когда капитан провозгласил тебе, ты ни чего не сказал, — сказал Симони. — Ты не один из нас. — Я не думаю, что я один из них, так же, сказал Брута, — Я свой собственный. Он бросил на Дидактилоса умоляющий взгляд, что было совершенно зря, и вместо этого повернулся к Урну. — Я не знал об этих солдатах, сказал он. — Я знал только, что Ворбис задумал убить вас, и что он подожжет Библиотеку. Но я могу помочь. Я придумал это по пути сюда. — Не слушайте его, сказал Симони. Он пал на одно колено напротив Дидактилоса, словно умоляя. — Сир, здесь… несколько наших. . . тех, кто знает, что значит ваша книга…, смотрите, у меня есть копия… Он нащупал что-то за своим нагрудником. — Мы скопировали это, сказал Симони, — Единственная копия! Все, что у нас есть! Но это распространяется. Те, кто умеет читать, читают это остальным! Это производит такое впечатление!
— Э…-сказал Дидактилос, — Что?
Симони в возбуждении замахал руками. — Ибо мы знаем, это, я был в тех местах, это правда! Великая Черепаха существует . Черепаха действительно движется ! Нам не нужны боги!
— Урн? Еще никто не ободрал медь с крыши? — сказал Дидактилос. — Не думаю. — Тогда, напомни мне, чтобы я не разговаривал с этим малым снаружи. — Я не понимаю! — сказал Симони. — Я могу спасти вас. У вас есть друзья в самых неожиданных местах. Пошли. Я только убью священника… Он взялся за меч. Брута попятился. — Нет! Я тоже могу помочь! Вот, почему я пришел. Когда я увидел вас напротив Ворбиса, я понял, что могу сделать!
— И что же ты можешь сделать? — усмехнулся Урн. — Я могу спасти Библиотеку. — Что? Положить на спину и убежать? — издевался Симони. — Нет. Не в этом смысле. Сколько здесь свитков?
— Около семи сотен, сказал Дидактилос. — Сколько из них важны?
— Все! — сказал Урн. — Может, пара сотен, — сказал Дидактилос, мягко. — Дядя!
— Все прочее просто изданный вздор и суета, сказал Дидактилос. — Но это книги !
— Возможно, я смогу взять больше, сказал Брута медленно. — Отсюда есть выход наружу?
— Отсюда… возможно, сказал Дидактилос. — Не говори ему! — сказал Симони. — Тогда все ваши книги сгорят, сказал Брута. Он указал на Симони. — Он сказал, что у вас нет выбора. Так что вам нечего терять, верно?
