— Последнее время прямо здесь имеется несколько. — сказал горшечник. Маленький голый человек взял мел и принялся чертить треугольники на ближайшем участке стены. Потом он взглянул вниз. — Почему на мне нет одежды? — сказал он. — Мы снова купались , разве нет? — сказал горшечник. — Я оставил одежду в ванной?
— По моему, вам вроде как пришла идея, пока вы были в ванной? подсказал горшечник. — Верно! Верно! Такая идея о передвижении мира! — сказал Легибус. — Простой принцип рычага. Должен отлично работать. Осталось разобраться в технических деталях. — Прекрасно. Мы сможем передвинуться куда-нибудь потеплее на зиму. — сказал горшечник. — Могу я позаимствовать полотенце?
— В любом случае, оно ваше, г-н Легибус. — Действительно?
— Уверяю, вы его оставили здесь в прошлый раз. Помните? Когда вам в голову пришла идея маяка. — Отлично. Отлично. — сказал Легибус, обертываясь полотенцем. Он начертил еще несколько линий на стене. — Отлично. ОК. Я пришлю кого-нибудь за стеной, попозже. Он повернулся и, казалось, лишь сейчас впервые заметил омнианцев. Он взглянул них и пожал плечами. — Хм… — сказал он и побрел прочь. Брута подергал за плащ одного из эфебских солдат. — Извините, а почему мы остановились? — сказал он. — У философов есть право пути. — сказал солдат. — А что такое философ? — сказал Брута. — Тот, кто достаточно умен, чтобы найти себе работенку полегче. — сказал голос в его голове. — Неверный, идущий к заслуженной гибели, которой ему не миновать. — сказал Ворбис. — Создатель заблуждений. Этот проклятый город притягивает их, как навозная куча мух. — В действительности, все дело в климате. — сказал голос черепахи. — Подумай. Если ты склонен выскакивать из ванной и мчаться вниз по улице всякий раз, когда тебе кажется, что тебе пришла блестящая идея, ты не захочешь этого делать там, где холодно. Если же ты сделаешь это там, где холодно, ты умрешь. Это естественный отбор, вот что это. Эфеба славится своими философами. Это лучше театра. — Что, множество стариков, бегающих по улицам без одежды? — сказал Брута, пыхтя, так как они снова двинулись вперед. — Более-менее. Когда большую часть времени проводишь размышляя о вселенной, менее важные ее части выскакивают из головы. Например, подштанники. И 99 из 100 идей, с которыми они носятся совершенно бесполезны. — Почему же тогда никто не запрет их в безопасном месте? По-моему , от них нет никакого толку. — сказал Брута. — Потому что сотая идея — сказал Ом, — обычно бывает потрясающая. — Что?
