И смотрел пожилой человек с морщинистым лицом, с седыми усами, но молодыми глазами на своего начальника и посмеивался, и замминистра только развел руками.
На обратном пути говорили о многом: о приросте леса, о производственных цехах в лесхозе, о механизации. Говорили, и замминистра думал: все и везде решает человеческий характер. Характер должен быть творческим и в достижении цели непреклонным. И таким характером, представлялось ему, обладает старший лесничий Сиверского лесхоза.
Первозданные леса, куда не ступала нога человека, стоят и стоят себе тысячелетиями. Бурелом, валежник, великаны, упавшие от старости, вывороченные корни, молодые и зрелые деревья, подлесок, жесткие и нежесткие травы, животные, птицы… И только нет человека, а если и есть, то он, далекий от цивилизации, на равных правах со всем остальным живущим, берет от окружающего только то, что ему нужно для поддержания существования. И медленно идет круговорот могучей лесной жизни, и куда она направлена, на какие пути дальнейшей эволюции, кто может сказать?..
Но круговорот лесной жизни, ее медлительный точный ход человек может подчинить другому ритму: он может заставить дерево расти быстрее, может оберечь его от болезней, может одни породы заменить другими. И такое вторжение не нарушит красоты и здоровья лесной жизни, наоборот, будет содействовать и тому и другому.
Дань, которую берет разумный человек с леса, если у берущего есть знание и мера, не страшна лесу. Наука должна быть основанием всех взаимоотношений человека с природой.
Еще до войны у профессора Декатова появилась мысль о химии.
Он проводил опыты на небольших делянках. После войны Игорь Васильевич Шутов, сотрудник Научно-исследовательского института лесного хозяйства, продолжал его дело.
Когда в сорок четвертом году работники лесхоза пришли на свои участки, они застали картину почти полного истребления. Но вот на вырубках пошла ольха, под ее пологом стала прорастать ель.
Ольха хороша тем, что на ее корнях образуются клубеньки, вырабатывающие азот, а плоха тем, что ее широкий лиственный полог, вначале по-матерински опекающий ель, потом начинает затенять ее.
Можно ли найти такой химический состав, который, подсушивая ольху и березу, не повредит ели? Да, конечно.
И через некоторое время нужный состав был найден. Вот он стоит в бутылях. Как его применять? Двигаться пешком по земле, продираться сквозь чащу и опрыскивать вручную?
К этому времени в распоряжении лесхоза уже был самолет. Самолет поднялся в воздух и опрыскал опытные участки. Повяли, засохли ольха и береза. Свет широким потоком ринулся к молодым елям. И медленно растущая ель, которая обычно в год дает два-три сантиметра приросту, стала давать по шестьдесят — восемьдесят сантиметров.
