— Всем обкомом или бюро обкома?
— Нет…
— Кем же?
— Инструктором.
— Товарищ Коршунец, представлять обком и действовать от его имени могут секретари обкома. С каких это пор инструкторы стали представлять обком? Вот просит слова секретарь партийной организации НИИ; пожалуйста, товарищ.
Секретарь говорит медленно, ему трудно — ведь надо высказывать подозрения в честности человека, ведь надо обвинять, а это всегда тяжело. К сожалению, ему и всем в НИИ ясно, что Коршунцем руководили корыстолюбивые желания: он хотел стать директором НИИ, сняв нынешнего директора.
Коршунец крикнул тонким голосом:
— Клевета! Грязнейшая! Как вы смеете?!
Все стихло в зале. Председатель перелистывал бумаги. Наконец он сказал:
— Я познакомился с некоторыми документами, весьма меня удивившими. Ваша специальность, товарищ Коршунец, по полученному вами образованию?
— В анкете ясно сказано: я лесной специалист.
— Где получили образование?
— В Ленинграде.
— В каком учебном заведении?
— Я окончил Институт народного хозяйства. Лесное отделение.
— В вашей анкете написано именно так… а вот копия вашего диплома. Согласно полученному вами диплому, вы окончили торговый факультет… Посмотрим, какие же дисциплины вы проходили… Из всех дисциплин только одна имеет некоторое отношение к лесу… это основы лесного товароведения… Согласитесь, этого мало для того, чтобы считать себя лесоводом. По окончании института вам присвоили звание инженера-плановика… Согласитесь, что вы не имеете никакого отношения к лесу, и достойно удивления и всяческого порицания, что вы заняли ответственное место в лесной инспекции… Делаем вывод: мы несерьезно относимся к подбору кадров. Освежить придется нам наши кадры.
Коршунец больше не смотрел в окно. Он рассматривал половицу. Все в зале смотрели на него, а он смотрел на половицу. Еще вчера, уверенный в себе, он «проводил работу» среди сотрудников главка, формируя нужное ему мнение о лесхозе и НИИ. Уже была заготовлена соответствующая резолюция. Что случилось? Почему начальник стал вникать во все?.. Диплом его, Коршунца!.. Он преодолел себя, поднял голову и сказал глухо:
— Я возражаю… Секретарь оклеветал меня… Если я и ошибался, то просто потому, что ошибался. Каждый человек может ошибиться… а побуждения у меня были самые чистые…
Председатель несколько секунд пристально разглядывал Коршунца, потом показал ему и всему залу бумагу:
— Ваша подпись?
Коршунец подошел:
— Моя.
Начальник главка прочел характеристику директора НИИ, написанную Коршунцем. Характеристика уничтожала директора.
