Дима поставил машину, зашел в дом. На первом этаже, в обширном холле, он увидел «дежурную группу» — восемь человек. Разговаривали вполголоса, смеялись:
— …Вежливо так говорю: «Пацаны, можно посмотреть, кто за вами?»…
— …А на него уже счетчик вдвое настучал…
— …Мы с Куцым подъехали, как забивались, смотрим, тачка ломовая прямо у входа стоит. Спрашиваю у цидиков местных: чья, мол, игрушка? Хозяйская, говорят. Прикинь? А он жалуется, денег нет. Пришлось тачку за долги взять…
У окна в кресле сидел Боксер. Подперев тяжелую челюсть огромным кулаком, вдумчиво смотрел по видаку мультфильмы. На звук открываемой двери повернулся, увидел Диму, расплылся.
— Димок, здравствуй, брат, — просипел, сползая с кресла.
— Здравствуй, Бокс, — Дима символически обнялся с Боксером. — Как дела?
— Дела-то нормально, жиган, — Боксер неопределенно мотнул головой, заперхал. — Да здоровьичко что-то подводит. Простыл, наверное. А ты к папе? Иди, он наверху. Только там люди у него.
— Спасибо, Боксер, я знаю. — Дима кивнул разглядывающим его охранникам, поднялся на второй этаж.
За столом сидела Светлана, чертила что-то пальцем на белой скатерти. Дима подумал, что давно уже ее не видел. Светлана состояла с отцом в законном браке уже больше трех лет. Дима сперва воспринимал мачеху настороженно, хотя и старался не показывать вида, но постепенно привык. Да и Света обжилась, одомашнилась, что ли. Сейчас увидела Диму, улыбнулась.
— Здравствуй, Дима.
— Здравствуй, Света. Что такая грустная?
— Устала что-то. Отец в кабинете.
— Спасибо, мне уже сказали. — Дима присел на стул, вздохнул, потер глаза. — Спать хочется. Целый день на ногах.
— Как твое кино? — спросила Света.
— Снимается кино. Куда оно денется? На этом поприще у нас конкурентов нет, кроме Спилберга.
— Скромное заявление.
— Пусть скромное, зато объективное, — в тон ей ответил Дима.
В комнате повисла неловкая пауза. Первой ее нарушила Светлана.
— Что у отца стряслось, ты не в курсе?
Она посмотрела на Диму, надеясь, что тот все объяснит.
Дима пожал плечами. Если отец не счел нужным предупреждать жену о неприятностях, значит, так нужно. И ему, Диме, не стоит вмешиваться в отцов расклад.
— Света, рад бы сказать, да только и сам ни малейшего понятия не имею. Ты же знаешь отца. Насчет работы из него лишнего слова клещами не вытянешь.
Это была святая правда, касающаяся всех, кроме очень узкого круга людей. Надежных, проверенных, преданных. Даже Диму Кроха старался не посвящать в свои дела без острой необходимости. Старший же брат Димы, Степан, вообще не касался отцовских дел. Светлана по большей части тоже.
