ДАР | страница 18



К ее облегчению, на остановке не было никого, кроме пожилой женщины, с не

по погоде тепло одетым малышом лет четырех. Алена окинула их взглядом и

тотчас же отвернулась - ей показалось, что старушка, стоя спиною к ней,

сверлит ее взглядом.

- Бабушка, Смотри! Смотри!

Она обернулась на оживленный голос ребенка и увидела, что он тянет

старушку за руку в сторону дороги. Женщина последовала за ним, и вот они

уж склонились над чем-то (пушистым) темным у обочины. Неосознанно Алена

сделала несколько шагов в сторону предмета, заинтересовавшего их, вытянула

шею и…

- Бабушка, что они делают?

- Они его едят.

У дороги - раздавленный рыжий кот. Голова оторвана и лежит на боку, слепо

таращась правым глазом в небо. Тело взорвалось, во все стороны расплескав

щупальца кишок. Несколько ворон деловито рвут багровое месиво клювами.

Сквозь пелену омерзения Алена почувствовала укол животного страха. Этот

рыжий кот… Почему она не уводит внука? На что они смотрят?

Вороны, как по команде, поднялись в воздух. Через секунду колесами

микроавтобуса кота впечатало в землю. Даже на расстоянии Алена услышала,

как треснули кости. В воздух брызнуло красным.

Бабушка укоризненно поглядела на внука. Лицо мальчугана было забрызгано

кошачьей кровью.

Реальность лопнула, как мыльный пузырь. Отвернувшись, Алена побрела в

сторону дома, загребая ногами. Мир разом выцвел. Рот наполнился желчью.

-У меня галлюцинации, - громко сказала она. – Я сплю.

Проходя мимо церкви, что всегда казалась ей яркой, сотканной из радостей, а

сегодня, нависая над нею, заставила вздрогнуть, она обратила внимание на

сборище нищих бродяг. Их копошение подобно было целеустремленности

опарышей, пирующих на тухлом мясе. Внезапно один из них, седой как лунь, с

черным проваленным носом и мокрым обрубком на месте левой руки, вскочил

и бросился к ней, шамкая беззубым ртом. Еще издали Алена почувствовала

запах. Он гнил заживо.

Она ускорила шаг, но старик опередил ее. Выставив вперед черный блестящий

от вязкого гноя обрубок, он зашипел:

«Сегодня яблочный спас, дочка. Подай, подай старику на яблочки!»

Он стоял перед нею, сгорбленный, черный весь от копоти, сажи, въевшейся

многолетней грязи, и, протягивая ей отвратительную свою руку, шепелявил,

будто не просил, а предлагал:

- Возьми этот обрубок и съешь его. Сегодня обрубочный спас!

Алена взвизгнула и изо всей силы толкнула нищего в грудь. Руки ее

провалились сквозь рубище, и, на секунду соприкоснувшись с телом старика,

она ощутила гадостное трупное тепло. Нищий упал на спину без звука.