— Это ты Сороке скажи…
— Деньги ему за это платят, что ли? Ну чего он нос суёт не в своё дело?
— Не знаю, — сказал я.
— Коли с председателем здоровается за ручку, так думает, сам начальник… Видали мы таких начальников!
— Не надо рыбу глушить, — сказал я.
— Умолкни, кочерыжка капустная…
Я на всякий случай свистнул Деда. Он тотчас прибежал и, задрав вверх бородатую голову, уставился на меня: «Что скажешь?» Я погладил Деда, и он, довольно заворчав, улёгся у моих ног. Теперь я мог с Федей разговаривать как хотел.
— Лодку ты не получишь, понял? — сказал я. — И не двигай своим толстым носом, тебя никто не боится.
Гриб ещё сильнее задвигал носом и запыхтел.
— Ткну — мокрое место останется, — пробурчал он, сжимая кулаки.
Дед поднял голову и посмотрел на Федю, который всё ближе подступал ко мне.
— Куда он лодку заховал?
— Откуда ему знать? — вступился Гарик.
Но я уже и сам разозлился. С какой стати Гриб размахивает перед моим носом кулаками? Не я ведь спрятал его лодку? Опять зло на мне срывает. Хватит с меня! На лодке я тогда терпел, никуда не денешься — кругом вода. А на берегу меня лучше не тронь.
— Клоун ты, — сказал я.
Федя окончательно рассвирепел. Он сдвинул повыше свою сморщенную кепку и замахнулся. Это движение Дед не переносил. Терпеть не мог, когда люди друг на друга кричали и замахивались. Если мы с Алёнкой не дурачились, а всерьёз ругались, то он грозно рычал и показывал свои ослепительные клыки. Федя не успел меня ударить, Дед молчком цапнул его за ногу. Гриб завопил и схватил Деда за хвост. Дед зарычал и, извернувшись, прихватил Федю за руку. Гриб сразу перестал ерепениться и спрятал руки за спину.
— Уйми собаку, — совсем другим тоном сказал он.
— Дед, как тебе не стыдно? — сказал я и отозвал его. Войдя в раж, он намеревался ещё раз вцепиться в Федю. Гарик во время этой короткой схватки отбежал в сторону и выломал здоровый сук, готовясь вступить в бой с Дедом. Я посоветовал ему бросить палку, пока Дед не заметил. Я сказал Гарику, что Деда палкой не удивишь. Эрдельтерьеры — отчаянные собаки и никого не боятся. Они даже охотятся на львов. А уж с Гариком ему и делать нечего. Гарик послушался и бросил палку. А Дед, схватив её, стал яростно грызть, только щепки полетели.
Федя осмотрел свои раны и, немного посопев, сказал:
— В деревне собака покусала одного… Тридцать уколов влепили!
— Сходи в больницу, пусть и тебе влепят, — посоветовал я.
— Ты привяжи его, — сказал Гарик.
— Он за дело кусает, — сказал я.
