— Сегодня, ведь, суббота? А по субботам молодым людям не за чем сидеть дома.
— Вот и хорошо, — заметил Марк.
— Что такое? — спросил Карелла.
— Мы и есть молодые люди.
— Это верно, но Фанни покормит вас и уложит спать, а папа с мамой пойдут в кино.
— В какое кино?
— Еще не знаю.
— Сходите и посмотрите кино про чудвищ, — сказал Марк.
— Про что?
— Про чудвищ.
— Про чудовищ?
— Ну, да.
— Зачем мне смотреть такие фильмы, когда у меня самого дома живут два чудовища.
— Не надо, папа, — попросила Эйприл. — Не пугай нас.
Он просидел с ними во дворе до тех пор, пока Тедди ни привела себя в порядок. На город стали опускаться сумерки. Он прочитал детям отрывок из «Винни-Пуха», потом пришло время отправляться на ужин. Он поднялся наверх и переоделся. Они с Тедди прекрасно поужинали и посмотрели хороший фильм. А когда они вернулись в свой старый дом в Риверхеде, то улеглись в постель и занялись любовью. Потом Карелла присел, облокотившись о подушку, и выкурил в темноте сигарету.
Сейчас ему стало как-то особенно жалко Клинга — он еще глубже почувствовал горе друга.
Дом № 728 по Петерсен-авеню был расположен в самом центре Риверхеда, где в основном проживал добропорядочный средний класс. Район был застроен одноэтажными квартирными домами и каркасными двухэтажными зданиями. Ральф Таунсенд проживал там в квартире № 47. Воскресным утром, 15 октября, в 9 часов детективы Мейер Мейер и Стив Карелла позвонили в дверь этой квартиры. Клинг накануне вечером рассказал им, что отец Клэр работал ночным сторожем, и он посоветовал им навестить его около 9 часов утра, когда тот уже сдаст смену и вернется домой, но еще не ляжет спать. Так и оказалось — они застали Таунсенда за завтраком. Он пригласил их в свою квартиру и налил им кофе. Все вместе они уселись в маленькой кухне, где на дешевой клеенке, которой был покрыт стол, играли блики утреннего солнца. Таунсенду было около пятидесяти пяти, но все волосы у него были на месте — такие же черные, как и у его дочери. Он еще был очень крепок — грудь колесом и сильные мускулистые руки. На нем была белая рубашка с закатанными до самых бицепсов рукавами, а также ярко-зеленые подтяжки и галстук.
— Я все равно сегодня спать не буду, — сказал он. — Надо будет съездить в похоронное бюро.
— Мистер Таунсенд, вы ходили на работу ночью? — спросил Мейер.
— Человек должен работать, — просто ответил Таунсенд. — Я хотел сказать… ну, вы ведь не знали Клэр, а… видите ли, в нашей семье, когда… ее мать умерла, когда она была еще маленькой девочкой, знаете, мы… как бы… договорились между собой, что наш долг перед Мэри… так ее звали — мать Клэр… мы договорились, что наш долг перед Мэри —
