Побежал в ванную и пошарил рукой под умывальником. Ничего, кроме пары засохших тараканов, умерших по нелепой случайности прошлым летом, он не нашел.
Филя вышел из ванной и принялся рыскать по квартире, внимательно оглядывая все подозрительные углы и чутко потягивая носом воздух, стараясь ощутить характерный запах краски. Вдруг он увидел свои черные сапоги, стоящие в прихожей. Его осенила одна мысль, и с бормотаньем: «Подшутила, стерва», — он дрожащей рукой полез в левый сапог. Там было пусто. От волнения потеряв голову, второй сапог он просто перевернул. Из него что-то стремительно вылетело и звякнуло об пол. У Афонькина екнуло сердце, но он заставил себя посмотреть вниз. Это оказались всего лишь два ключа: от каптерки и от бытовой комнаты, откуда в последнее время пропало несколько новых утюгов.
Филя поставил сапоги на место, почесал за ухом и пробормотал, задумчиво глядя на эти ключи:
— Сперли, гады, краску! Куда ни глянь — везде воры! Вслед за этим его пронзила простая, но ясная в своей трагичности мысль о том, что пропажа краски уже необратима. То, что поддерживало его в самые тяжелые минуты, исчезло безвозвратно!
Он устало сел на обреченный в своей непокрашенности табурет и про себя подумал: «Чтоб у них, гадов, руки отсохли!»
А вслух добавил:
— И ноги!
Вышедшая боком из кухни Мариша переспросила:
— Что, что, Филенька?
— Ноги!!! — истерически заорал он.
Мариша недоуменно взглянула на свои полные ноги и, пожав плечами, удалилась обратно в кухню.
Прапорщик был бледен, сердце часто стучало. «Это конец», — подумал Афонькин. И оказался прав. Это действительно —
КОНЕЦ.
Юрий Брайдер, Николай Чадович
Против течения
Было почти семь двадцать, когда Гиб, держа под мышкой пакет с завтраком, спустился в метро. Каждое утро на этой станции собирались все те, кто из района Девятой кольцевой ездили на работу в Двадцать Третий закрытый сектор.
Минут десять Гиб бегал по перрону, толкаясь и сквернословя, прежде чем ему удалось втиснуться в переполненный, набитый, как солдатская могила после решающего сражения, вагон. Едва только электричка тронулась, как стоящий рядом с Гибом мужчина вытащил из кармана сложенную вчетверо газету и, прикрывая ею лицо, тихо, но внятно произнес:
— Не хотите ли развлечься?
— Нет, — покачал головой Гиб и попытался пробиться поближе в выходу. Интересно, почему подобные типы цепляются всегда к нему.
— Мы гарантируем исполнение самых сокровенных ваших желаний. К вашим услугам — любой год, любое место. Если захотите, на время станете султаном, пиратом, папой римским — кем угодно!
