Пленный офицер уже успел оправиться после первого испуга и теперь держал себя высокомерно. Он сидел на табурете вытянувшись, точно проглотил аршин, и презрительно смотрел на стенку, на которой колебалась от неверного света коптилки курносая тень капитана Трифонова. Обер-лейтенант ответил на все касающиеся его вопросы. По поводу перспектив войны сказал, что она, несомненно, кончится победой Германии, так как нацистской партии суждено владычествовать над миром и фюреру предстоит выполнить это предначертание.
— Ты его насчет второго фронта спроси, — сказал Горину старший политрук.
— Товарищи, товарищи, вы уж мне не мешайте, — потребовал Трифонов. Однако, видимо, второй фронт интересовал его не менее, чем старшего политрука, потому что он не стал предлагать переводчику новых вопросов. Горин спросил, уверен ли он, Деринг, что Гитлер победит даже в том случае, если откроется второй фронт. Обер-лейтенант скривил тонкие губы, будто увидел на стенке что-то забавно-удивительное, и отрывисто произнес несколько слов.
— Варям? — спросил Горин.
Обер-лейтенант пожал плечами и, по-прежнему глядя на стенку, снисходительно стал разъяснять.
— Что он говорит? — нетерпеливо спросил старший политрук.
— Он говорит, что второго фронта не будет, потому что Черчилль не захочет помочь Советскому Союзу. Пленный считает, что Англия лишь по недоразумению вступила в союз с Россией. Он думает, что вскоре все переменится и Черчилль станет союзником Гитлера… И знаете, — добавил Горин уже от себя, — мне кажется, что эта скотина кое-что знает.
— Ну, ладно! — сказал капитан Трифонов. — Стратегию оставим для штаба армии. Спроси-ка у него, какие части сейчас находятся в Краснодаре.
Услышав перевод этого вопроса, Деринг еще больше выпрямился на табуретке и выразил на своем непримечательном лице высшую степень презрения и гордости.
— Он говорит, — перевел Горин, — что честь мундира не позволяет ему давать сведения, которые могут повредить немецкой армии.
— Скажите, какое благородство! — воскликнул Трифонов. — Спроси, это его твердое и окончательное решение?
Деринг ответил утвердительно.
— Ну, не будем настаивать, — сказал Трифонов. — Пусть он поразмыслит на досуге, — может быть, и изменит свое решение. Уведите его! — приказал он конвоирам.
Автоматчики подошли к пленному. Один из них тронул его за плечо.
Обер-лейтенант вдруг обмяк и быстро заговорил. Теперь он уже не смотрел на стенку, а старался заглянуть в глаза капитану Горину.
