Музей очень интересен, особенно его исторический отдел. Там вы увидите стоянки неолитического человека у озера Лача, суда и оружие первых новгородских поселенцев, изделия крестьянских ремесел, солеварни петровских времен. И вы поймете, каким черепашьи медленным был весь этот многовековый прогресс, когда войдете в залы, посвященные советскому времени. Но не забудьте отдать должное тем, кто жизнью своей расчищал путь для нашего взлета: пройдите по залам истории Октябрьской революции.
Здесь вы увидите скромный бюст — скульптурный портрет Павлина Виноградова, именем которого названа главная улица города.
Он был заместителем председателя Архангельского губисполкома, этот петроградский рабочий-большевик, присланный на север Центральным Комитетом партии. Когда интервенты Антанты бросили в наступление свои войска, Виноградов собрал речные корабли, отобранные у купцов, организовал боевую Северодвинскую флотилию и сам стал ее командиром. Он погиб в бою под деревушкой Шидрово в устье реки Ваги, ведя своих бойцов на превосходящие силы врага, рвущегося к Шенкурску…
Вот он: совсем еще молодой человек — высокий и крутой с залысинами лоб, круглые очки, тонкий вздернутый нос, впалые щеки, небольшие усы, волевые складки у рта, выдающийся подбородок… Одет в косоворотку и суконный пиджак… Сколько заражающей энергии, сколько порыва, сколько обаяния должно быть излучали черты Павлина Виноградова живого!
И рядом под стеклом макет парохода «Мурман», на котором в августе 1918 года Виноградов водил в бой свою флотилию. Это большое колесное судно с уширением посередине. Легендарный пароход еще жив, он носит имя «Павлин Виноградов» и числится флагманом Северодвинского буксирного флота.
Однако нам пора. Наш пароход оказывается таким же старомодным, колесным, плоскодонным. Несколько лет тому назад его изгнали с Волги, где теперь ходят быстроходные килевые суда и экспрессы на подводных крыльях. (Позже, в 1961 году, они появились и здесь.) Капитально отремонтированный на Великоустюжской верфи, пароход получил новое название «Волжин» и был спущен в Северную Двину.
Каждое более или менее крупное селение имеет свою пассажирскую пристань. Мы то и дело пересекаем русло, причаливая к пристаням то на правом берегу, то на левом. Некоторые пристани устроены в протоках, по которым нет сквозного прохода для судов, и мы возвращаемся обратно, чтобы снова выйти на фарватер. Не удивительно, что до Холмогор пароход идет более восьми часов. Но тот, кто совершает такое путешествие впервые, не станет на это сетовать.
