Они были в пути уже четвертые сутки.
Ночь провели, как обычно, в заранее подготовленном схроне. На этот раз он располагался в небольшом овражке, совсем рядом с наземной дорогой для сельхозтехники. Первое время Сандра просто диву давалась, как удалось этим странным существам развернуть такую систему схронов и убежищ под самым носом графа Эстерномы. Похоже, граф со всеми своими подчиненными просто ослепли и оглохли. Впрочем, позже, по зрелом размышлении, она поняла, что была, пожалуй, излишне сурова к графу. “Ловчие лисицы” (как обычно называли подчиненных графа) просеивали мелким ситом дворянское сословие, за долгие годы заговоров и мятежей привыкнув, что самая большая опасность трону исходит именно оттуда. Кроме того, в последнее время в среде студенчества и молодых офицеров появились новомодные веяния по поводу “демократии”, так называемой “власти народа”. Наивные, неужели так сложно осознать, что, как бы ни называлась власть — правят всегда немногие? Просто при демократии эти немногие чаще выставляют на всеобщее обозрение своих марионеток, время от времени меняя их, чтобы выпустить пар из котла народного недовольства и создать у народа иллюзию, будто от него что-то зависит. Они делают это совершенно спокойно, прекрасно понимая, что на новых выборах люди все равно выберут кандидатов из той обоймы лиц, которую они им предложат.
А того или этого — не все ли равно… Однако эти новомодные веяния отвлекали на себя значительные силы и средства, из-за чего “ловчие лисицы” совершенно забросили контроль над тем, что происходило в низших слоях общества. Впрочем, граф Эстернома и прежде не очень-то интересовалась, что занимает умы сельского люда. Для этого существовала полиция и стражники суда сеньора. Вот почему таким профессионалам, как штаб-майор и его подчиненные (а Сандра не могла не отметить их высочайшего профессионализма), было не слишком сложно провернуть свои дела. Тем более что деятельность группы штаб-майора никоим образом не затрагивала ни военные секреты, ни экономическую безопасность, ни государственные устои королевства, следовательно, никаким боком не касалась ведомства графа. Но все равно, уровень организации и чистота исполнения вызывали глубокое уважение.
Первые двое суток после ночных марш-бросков Усатая Харя, Сандра и королева просто валились с ног от усталости, было не до разговоров, но на третий день Сандра почувствовала, что втянулась в эту странную жизнь и к рассвету больше не падает на землю как подкошенная, ноги, хоть и дрожат, но держат. Нет, все равно было очень тяжело, причем не столько из-за скорости движения и расстояния, которое надо было покрыть за ночь, сколько из-за самой манеры движения — час почти спринтерского бега, потом полчаса сидения под маскировочной накидкой посреди голой степи или, в лучшем случае, на дне какого-нибудь овражка, потом еще часа полтора бега — и снова накидка. Это изматывало не только физически. Сандра все время напряженно размышляла, откуда штаб-майору удалось раздобыть график работы сканеров на спутниках контроля поверхности. Ведь, судя по всему, Большой Топор был прекрасно осведомлен не только об орбитах и времени пролета низкоорбитальных спутников, что не составляло особой тайны и было вполне доступно с любого общественного терминала, но и был детально ознакомлен с программой смены степени разрешения.
