Сиверсия | страница 24
– Ты так изменился…
– Разве? – с наигранным удивлением уточнил он.
– Значит, решил все зачеркнуть и – с чистого листа?
– Было что зачеркивать?
– Чемпион России по боксу среди юниоров. Военное училище. Служба. Афганистан. За четыре месяца сто пятьдесят шесть боевых вылетов. Представление на звание Героя Советского Союза. Плен. Побег. Два долгих года скитаний. Именно потому, что ты остался жив, тебе так и не дали Золотую звезду. Каратэ. Черный пояс. Одним из первых в Москве основал свою фирму. Как каскадер был очень известен в профессиональных кругах. Главные роли в четырех боевиках, ни один из которых не обойден любовью зрителей. Руководитель российского отделения федерации «Годзю-до Каратэ-до», как единственный, на тот момент, законный обладатель восьмого дана. Инструктор школы выживания. Все это ты зачеркнул?!
– Ты меня с кем-то путаешь. Я – бывший зэк. Сейчас обычный работяга на обычном консервном заводе. Пакую в коробки консервы, складываю коробки в штабеля. Так по восемь часов каждый день. У меня даже дома нет. Завод дал заброшенную избушку, где самодельный стол, два табурета и ржавая кровать. Из друзей одна безродная дворняга. Вот тебе интервью! Пиши!
Он отстранился и пошел прочь.
– Саша! – крикнула ему вслед Алина. – А я? Меня ты тоже зачеркнул?!
Хабаров остановился, будто натолкнувшись на невидимое препятствие.
Алина догнала его, взяла за руку, прижала его ладонь к своей холодной, мокрой от слез щеке.– Прощай, Алина.
Он тоскливо посмотрел в небо. Снег идти перестал. Сказка кончилась.
Весь день Хабаров мотался по спортивным магазинам, приобретая спортивную форму и инвентарь для занятий по самбо.
К обеду, сдав вещи в камеру хранения, усталый, продрогший, он пришел в китайский ресторанчик, ладно примостившийся на пристани.
Посетителей было немного, в зале царила та непринужденная атмосфера, которая позволяет чувствовать себя уединенно и расслабленно. Уютный мирок заведения был приятным контрастом с погодой. А с погодой сегодня не повезло. Штормило. Шел мокрый снег вперемешку с дождем. Глядя в мутное от потоков дождя окно, Хабаров закурил.
«…Я писала тебе, но ты не ответил ни на одно мое письмо. Я приезжала к тебе, но ты не захотел со мною свидания… Разве можно все зачеркнуть? Меня ты тоже зачеркнул?!»
Он вспоминал Алину. Сердце щемило. Он слишком хорошо понимал, что, если бы не сел, все бы у них сложилось. Была бы у него семья, росли бы дети…
«Не для тебя это. Поздно. Всё поздно…» – Хабаров до боли сжал кулаки.