И она первая повернулась и ушла, потому что считала, что больше, чем она сказала, ей уже не сказать. Все у нее внутри колотилось, и была одна нервная мысль: он, конечно, придет, а петуха нет. Что может его заменить? Первой пришла в голову поллитра. «А это тебе петух! Ха-ха-ха!» И дзинь-дзинь стаканами. А он возьмет и развернется назад. Конечно, это маловероятно. Если судить по компании на куче. Чтоб от этого кто-то ушел… Не родился еще такой русский… Но, с другой стороны, а если он принципиальный? Залупился на слове – и все. Среди мужиков есть такие, а если уж честно, то ей только такие и попадались. Упрямые, хоть кол на голове теши. Такая у нее судьба, к ней только такая порода притягивается. Хотя про парня не скажешь – притянулся, скорей – она его тянет, и если уж до конца про это думать, то ей это неприятно и даже стыдно, сроду за ней такого не числилось, но вот… Случилось… И нет назад хода, и не хочет она назад хода. Она его искала, нашла и не дура она, чтоб его из рук выпустить, поэтому что – что там говорить! – она все за него отдаст, за этого дурачка молодого. За одну его длинную ногу отдаст все, за глаза его серые, слава богу, теперь рассмотрела. Серый-серый у него глаз, но не тусклит – сверкает. Ей врач, который по глазам лечит, говорил: это признак здоровья – сверкание. Это энергия выпирает изнутри от сильного напора.
В воскресенье Тоня с утра поехала на базар. Живой птицы было мало. Можно сказать, без выбора. А петух – красавец! великан! – вообще был один и уже его торговали для курятника. Сговор, правда, не получался, не сходились в цене, и этот самый красавец-петух вполне мог оказаться у Тони, но у нее как назло пошло раскручиваться логическое мышление. Для одного раза петух получался дороговат. Если прибавить и десять рублей на водку, и кусок мяса, который пришлось взять, и опять же огурец-помидор, то получалось ничего себе. И пока она туда-сюда считала, петух уплыл. Правда, не в курятник, а на холодец. Так сказала дама, которая схватила его за лапы: «Мне, говорит, обязательно к говяжьей лытке нужен петушиный навар».
Тоня, которая до этого стеснялась сказать, что она берет петуха «для убийства», с ненавистью и с уважением одновременно посмотрела на даму, которая без всяких-яких заявляет, что ей нужен навар, что нет лучшей смеси для холодца, чем петух с лыткой, и чем петух старее, тем даже лучше. Все равно все у нее на огне стоит часов пять. Не меньше.
