– Угу.
Элла поразмыслила над этим.
– Ты не знаешь, кто твои настоящие родители?
– Нет.
Валли взглянула на подругу и увидела, что у той уже вовсю заработало воображение. Элла обожала выдумывать всякие невероятные штуки.
– Круто… – сказала она наконец.
– Ты так думаешь?
– Ну да. Может, ты тайная русская княжна или что-то в этом роде.
– Хм. Не думаю, что у них такое еще бывает.
Валли легла на камни и закрыла глаза, довольная тем, что тема исчерпана. С тех пор как этот вопрос начал ее мучить, она потратила много времени в попытках узнать что-нибудь о своем происхождении, но долгие обсуждения никогда не приводили ни к чему хорошему. Вопросы, которые непрерывно вертелись в ее голове все последние шесть или семь лет, – кто я? откуда? – так и не получили ответа, возникло лишь острое чувство неудовлетворенности, сыгравшее решающую роль в разрыве с Клер, ее приемной матерью.
– Ты всегда это знала? – спросила Элла, не желавшая менять тему. – Я имею в виду, родители рассказали тебе, что ты приемная, да?
Валли снова села. Нервно вздохнула. Похоже, придется поговорить об этом с Эллой, независимо от того, хочет этого Валли или нет. Но по крайней мере она говорит с человеком, которому доверяет. Тот факт, что Валли удочерили, всегда казался ей чем-то, в чем необходимо оправдываться, потому что окружающие могли ее за это осудить или использовать этот факт ее биографии, чтобы объяснить ее характер и поведение.
– Да, они рассказали мне, откуда я. То есть… я всегда это знала, ну, в целом, но это была просто идея, понимаешь? Я была ребенком и не очень-то думала об этом.
– Но теперь-то ты не ребенок.
Валли обвела взглядом пруд, припоминая в деталях тот момент, когда закончилось ее детство.
– Однажды, когда мне было лет девять или десять, – сказала Валли, – я смотрела телевизор после школы. Тупо переключала каналы, ну, просто в ожидании ужина. И мне попался репортаж в местных новостях о пожаре в ресторане или что-то такое. В таком месте, Брайтон-Бич…
– Это рядом с Кони-Айлендом?
– Точно. Брайтон-Бич – русский район. В новостях это было видно: в магазинах вывески на русском и английском, люди на заднем плане кричат по-русски, пока пожарники поливают дом из шланга. И я не могла оторваться от этого всего. Это было что-то совсем чужое, но в то же время очень знакомое, если так вообще может быть.
– Но ты там никогда не была? Жуть.
– Я пыталась поговорить об этом с мамой, но она все держала в тайне. Она, очевидно, хотела, чтобы я просто забыла эту часть своей жизни. От этого я сходила с ума. Это ведь пять лет – половина моей жизни на тот момент, – а она вела себя так, как будто даже думать об этом опасно для жизни.
