(а не на мѵро)... Никон согласился с этим замечанием"... Но разве вино в мѵро возливают при совершении мѵропомазания: его примешивают к елею, именно при елеосвящении; притом же, вместо „мѵра" стоит и у Мельникова слово „елей" несколько раз. Α потом, в великий четверг всеобщего мѵропомазания никогда в Успенском соборе, как видно из его устава, не совершали, да и не могли совершать, ибо это таинство не повторяется над православными членами Церкви, за исключением случая помазания мѵром царей на царство.
Дальнейшее противоречие богословов господствующей Церкви в учении о таинстве мѵропомазания Мельников видит в том, что, осуждая католиков за усвоение права совершать мѵропомазание лишь епископам, они, однако, не признают этого права за беглыми попами. Но такие противоречия мы и защищать не будем: уж чересчур отыскание их характерно для начетчиков и крайне жалко в глазах людей объективно-мыслящих. Надеемся, что Мельникову, по крайней мере, известно, что сказано в Толковом апостоле о беглых попах: „тайны, совершаемые не посланными благочинными иереями, но отбегшими, ничтоже суть" и „на благословение таких иереев, им же тайна совершенна бывает, посылается от Бога клятва" (л. 548 об.), равно как не защищаем и заключительного обвинения этой главы книги Мельникова в отношении Церкви за то, что она не признает мѵра у раскольников беглопоповцев, до беcконечности разбавляемого простым маслом, ― по Мельникову все равно, что настоящее мѵро, что простое масло, лишь бы капля мѵра была в нем, хотя бы и на целое ведро, но зачем бы тогда ежегодное почти мѵроварение, практиковавшееся и в древней до Никоновской Русской Церкви и практикуемое доселе во всех поместных церквах и зачем было бы „на всякое лето от архиереа мѵро взимать", как требует та же книга „Мир с Богом" Иннокентия Гиезеля, на которую, когда ему нужно, ссылается Мельников (стр. 115).
XI.
В учении о причащении Церковь православная содержит, прежде всего, латинскую ересь. Она, по утверждению Мельникова, „еретически учит в книге „Жезл правления", одобренной собором 1667, о времени пресуществления св. даров во время слов „примите ядите" и проч., хотя сама же в лице п. Иоакима („Остен") и Питирима Нижегор. („Пращица") осуждает это свое учение как ересь". Странная логика обвинителя: Церковь повинна ереси и та же Церковь осуждает свою ересь; здравомыслящему человеку, если он хочет быть доказательным, следовало бы устанавливать что-нибудь одно. Α это одно хорошо каждому известно, что наша Церковь содержит и всегда содержала именно православное учение о времени пресуществления св. даров во время слов „и сотвори убо хлеб сей..."; значит, если бы „Жезл" и содержал учение латинское по этому предмету, что это доказывало кроме лишь того, что частный писатель Симеон Полицкий по данному вопросу выразил не вполне православное учение? Но, к огорчению Мельникова, этого нельзя сказать даже и о Жезле. В действительности, он вовсе не содержит латинской ереси. Вместо того, чтобы ссылаться на Татарского, Смирнова и других истолкователей Жезла, якобы латинствующего, лучше бы Мельникову было самому по-внимательнее и беспристрастно прочитать ставимые им в вину Церкви православной возобличения из Жезла правления, и он тогда увидал бы, что Симеон Полоцкий в возобличениях 13 и 15 протестует против мысли Никиты Пустосвята, будто бы дары пресуществляются в Тело и Кровь Христову еще в начале литургии ― во время заклания агнца, и по этому поводу говорит: „хлеб и вино" даже до оных словес Господних: Приимите ядите... и пийте от нея вси
