* * *
Санитары заметно пошатываются, но каталки катят весело — вперегонки. Из-под развевающейся простыни на передней высунулись ступни и лодыжки, на второй — рассыпавшиеся седые волосы. Навстречу лихо едущим покойникам две немолодые женщины тяжело катят тележку с огромными кастрюлями неароматно пахнущих щей. Наверху — клиника, где на места умерших уже поступили новые больные…
— Прижмитесь к краю и остановитесь, — крикнул обучающий.
И электропогрузчик, пропахав бетон и асфальт дощатым поддоном и вилами, со скрежетом вылетел на бордюр передним колесом.
— Что вы делаете? Электролит вытечет из аккумуляторов! — взревел обучающий. — Почему жмете на педаль до отказа? И не работаете баранкой?
Подоспевшие ученики столкнули погрузчик с тротуара. Приподняли капот — осмотреть батареи аккумуляторов.
— Ничего, Владимир Федотович. Все в норме.
Из бокового тоннеля на полном ходу выскочил электрокар. И один из сидящих на нем — с большим гаечным ключом в руках — изображал автоматчика: он («та-та-та!») расстрелял толпу у прижатого к бордюру электропогрузчика.
— Что он крикнул? — спросил старший из учеников («дед», как называют его остальные).
— Они же знают, кто собирается здесь, — ответили с разных сторон.
Другие возразили:
— Не думайте так — он не нас расстрелял. Просто играет: детство забыть не может.
— Играет — в палестинского террориста, — сказал «дед». — Или в эсэсовца.
«Деда» зовут Иосиф Айзенштадт. Ему 64 года, он жилист и подтянут: ни живота, ни двойного подбородка. Зато глуховат на правое ухо и всегда просит собеседника перейти налево.
— Слушай, прочитал в «Иерусалимских вестях» о «территориях». И решил на поселение подаваться — там работа есть. Хочешь, в следующий раз принесу газету? — говорит он Юрию Бравицкому, аккуратному красавцу с седеющей шевелюрой.
— А я фотографии принесу, дети прислали из Беэр-Шевы. Они поселились в отеле «Дипломат», — ответил Юрий. — Запомни на всякий случай — может пригодиться.
— А сам-то когда?
— Я пока не спешу. Родители не транспортабельные.
— А кто раньше всех уезжает? — громко спрашивает Иосиф.
— Да я, пожалуй, — отвечает Леонид Перлов. — Паспорта уже получили.
Тоннель между корпусами крупнейшей московской клиники и есть «проспект Шафаревича». Курсы, которые открыл предприимчивый кооператив, зовутся здесь «ульпаном»: почти все, кто учится на водителя электропогрузчика, изучают иврит. Даже в здешнем полумраке стараются они запомнить диковинные буквы-крючочки, оглассовку и новые для себя слова.
