, дочь лидера Партии свободы и справедливости — политического ответвления «Братьев» —
МухаммедаБелтаджи
), тоже готовы идти до конца. «Моя дочь отдала жизнь и погибла вместе со своими друзьями. Но я не буду говорить о соболезнованиях сейчас. Египтяне, протестуйте, выходите на улицы чтобы положить конец военному правительству!» — заявил Мухаммед Белтаджи. По его словам, сместившие Мурси генералы подрывают «арабскую весну» и убивают египетскую мечту.
Египетский круг
Между тем в кровавых столкновениях виновны именно мечтатели. Нынешний хаос — следствие попытки принести демократию западного типа в страну, совершенно к этому не готовую.
Долгое время Египет считался одним из двух (наряду с Тунисом) успешных примеров «арабской весны». И египетский пример был куда важнее тунисского, если учесть разницу между этими странами в численности населения и геополитической значимости. Первой волной, накрывшей песочный замок иллюзий, стали итоги парламентских и президентских выборов, на которых победу одержали не парни с айфонами с площади Тахрир, а мужчины с бородами из местных мечетей — движение «Братья-мусульмане» («Ихван»). Так родилась вторая иллюзия — Египет стал позиционироваться как первая арабская страна, которая пойдет по пути Турции и создаст у себя некую «исламскую демократию». Однако события этого лета развеяли и ее. Выяснилось, что к демократии и ее составляющим не готова ни одна египетская страта — ни «Ихван», ни светские силы, ни военные.
В понимании «Братьев», победа на выборах обязывала их не учитывать мнение оппозиции, а расправиться с ней. Поэтому, выиграв с небольшим перевесом президентские выборы (Мухаммед Мурси во втором туре набрал лишь 51,73% голосов), «Ихван» занялся не созданием некоего общественного консенсуса для решения стоящих перед страной экономических проблем, а формированием собственной монополии на власть.
В сжатые сроки египетские власти разработали и протолкнули через референдум новую конституцию, в которой основой законодательства страны назывался шариат, возможности для проведения митингов и собраний ограничивались, права женщин и религиозных меньшинств (прежде всего коптов) четко не прописывались, а вся власть в провинциях отдавалась не местным парламентам, а назначенным Мурси губернаторам. И ладно бы эти назначения были взвешенными, однако, например, губернатором провинции Луксор (в угоду радикальным исламистам-салафитам) был назначен представитель организации, совершившей один из самых кровавых терактов в истории этого туристического города.
