Он хотел ее как никакую другую женщину в мире, но даже в сладких муках безумного голода понимал, что это не на один раз. По прихоти он мог насытиться кем угодно, только не Эрин. Она была для него воплощением всего, о чем он мечтал. В ней было то, чего он не находил ни в одной женщине. Удерживая ее в объятиях, пробуждая в ней дрожь блаженства, он интуитивно чувствовал, что так должно быть всегда — он будет владеть ею безраздельно. В ней заключалось все, что могло дать ему ощущение полноты жизни. Он видел в ней идеальную любовницу — его женщину.
Несмотря на пламя, проникшее в кровь, Эрин не теряла головы. Она понимала, что нужно остановиться, иначе будет слишком поздно, потому что он уже уверовал в ее капитуляцию. Нет, она не собиралась сдаваться. Она должна еще преподнести ему сюрприз.
Собрав все силы, она решительно рванулась из его тисков и. вскочила на ноги. И столкнулась с его тревожно-недоумевающим взглядом.
— Я не могу! — закричала она и отчаянно замотала головой, хлеща себя по лицу черными как смоль волосами. Как объяснить ему, что она испытывает в эти минуты? К черту все наставления Летти насчет обольщения! Она не желала никого обхаживать и обманывать ради единственной цели — выйти замуж. Если им суждено полюбить друг друга, то ложь и принуждение излишни. — Извините, но я не могу, — сказала она, приходя в себя. — Это должно выглядеть иначе. Не так, как у нас сейчас, Райан.
Он с удивлением провожал ее глазами, пока она шла к тому месту, где оставила лошадь. Черт побери, что она делает! Он кипел от ярости. Никогда прежде он не применял силу ни к одной женщине и не будет прибегать к этому ни сейчас, ни когда-либо. Но до сих пор его никто не отвергал, тем более когда дело доходило до последней точки, когда до желанного оставались считанные секунды.
Он метнулся и настиг ее одним прыжком.
— Что вы хотите этим сказать? — Он круто повернул ее к себе. — Что я вам неприятен? Тогда вы лжете, Эрин. Лжете мне. Лжете себе. Зачем вы мучаете нас обоих?
Как ей побороть в себе тревогу и стыд? Ведь она не без задней мысли пыталась понравиться ему. Конечно, ей хотелось разжечь в нем желание, жгучее желание, которое заставило бы его пойти на все, лишь бы заполучить ее. Но когда дело дошло до последней черты, она поняла, что это не для нее. Она была уверена, что никогда не сможет простить себе, если таким образом вынудит его к женитьбе.
— Извините, — повторила она, опустив глаза. Его нескрываемое презрение было непереносимо. — Я не представляла себе, что это будет происходить вот так.
