За щековырванным стоматологом занимает очередь старший садовник с проржавевшим от крови секатором.
За исполосованным садоводом тянется продавец велосипедов, поигрывающий фыркающим насосом.
Чучело хлопает балахоном и стучит большой ложкой о большую вилку.
Под бледным потолком закладывает вираж и пытается слить на спящую доцентшу всю нереализованную сперму.
Утопленник блаженствует в аквариуме, и вуалехвосты слепо тычутся в генитальныйкирпич, усеянный плодовыми слизняками.
За бегунами в яблоках гоняется амбал с битой.
По спальне шатается, скабрезно выражаясь, шут с королевскими замашками.
Люстру заменяет полная луна, питающая экстрасенсов гипнотической энергией.
Верховная Жрица отдается на столе для пинг-понга Воину Скелетов, потеющему в тяжелых, неприспособленных для совокупления латах.
Падающая Башня кружит у изголовья, выбирая момент для решающего обрушения.
Восьмерка Пентаклей вращается над левым загрубелым соском доцентши вечным пропеллером.
Колесница, дребезжа мотором не внутреннего сгорания, идет на обгон спущенного Колеса Фортуны.
Висельник заглядывает в окно.
В окно заглядывает Висельник.
Часть пятая Пневские игры
В перегарной темени портьера угрюмо хранила верность ночи.
Зато неприкрытый фрагмент окна семафорил о подкравшемся утре.
Сны развеялсь…
А заглядывающий в окно типус остался.
Висельник?
С фиолетовым прикусанным языком.
Повар?
Махающий ложкой и угрожающий вилкой.
Летун?
Соленый от пота и провонявший яблоками.
А может, чихающий генерал пришел на помощь?
Я медленно сполз с оттоманки на пол.
Потустороннее существо не подозревало, что рассвет выдал его с потрохами.
Я осторожно передвинул фотоаппарат за спину.
Смотри, гад, смотри, – фиг что расслепуешь.
Я совершил маневр по-пластунски в сторону двери.
Теперь снаружи не увидеть, что делается внутри.
Удачно покинул спальню.
Главное – тихо-тихо.
В прихожей выпрямился.
Пора нам и познакомиться поближе.
Размял бесшумно мускулы рук и ног.
Только не уходи, голубчик.
Входная дверь не выдала ни лязгом, ни скрипом.
Только не уходи…
Соглядатай оказался ни Поваром, ни Летуном, ни даже генералом.
Какой-то Гаденыш – рангом поменьше и ростом пониже.
Но на редкость увертливый и резкий.
Впрочем, финал с легковесом, беззастенчиво зырящим в окно, длился недолго.
Зафиксировал шпиона с первой же попытки – захват, бросок, туше.
Даже фотоаппарат, не приспособленный к борьбе, не помешал.
Впрочем, я произвел ремешком славное удушающее действие.
