– Алексей Николаевич?
– Полный порядок, – сказал шеф. – Как только заснимешь первый шоссейный пейзаж, знай: информация пошла на нужный уровень.
– Вас понял! – сказал я в трубку нарочно громко. – Пейзаж так пейзаж!
В фотоаппаратный микрофон попали точно такие же слова.
Наверное, у генерала вышло невольное стерео.
Специалист на практике (но с теоретическими нюансами) продемонстрировал мне фотоаппаратные возможности, а также ночной, вечерний и дневной режим съемки.
Отрегулировав широкий, удобный, крепкий ремень, я устроил великолепную машинку на груди.
Запечатлел для истории опустевшую полосу препятствий.
Кремлевская сотня отправилась ужинать. Каждое звено – в отдельный бокс.
Без меня назначат старшим или вихрастого дылду, или прилизанного хлыща, или неотесанного чурбана с деревенскими замашками.
А если субординационный расклад отложат до моего возвращения?
Постучал по дереву.
Трижды плюнул через левое плечо и, как всегда, не обнаружил на нем ни черта, ни погона.
Тогда надо угодить вышестоящему тандему.
Президенту – садоградскими панорамами.
Генералу Яранцеву – чем-нибудь посущественнее.
Специалист, не прощаясь, удалился в дверь, увенчанную строгой запретной напоминалкой.
Я посмотрел на водонепроницаемые, противоударные туристские часы.
Через полчаса за мной придет молочнокислый фургон буфета Государственной думы.
К нему не прикапывается ни один, даже самый дотошный, автоинспектор.
Прежде чем отправиться в аэропорт, я посетил место общественного пользования.
Этот ритуал я чтил весьма.
Не знаю, как для кого, но лично для меня опростаться по-большому и по-малому перед выездом – хорошая примета.
Первый раз я убедился в эффективности очистительного присаживания на дорожку еще в курсантах.
Да, опоздал на вылет, да, получил, что причитается, и едва не был отчислен, зато остался жив, один из всей группы.
Вертолет загорелся, даже не добравшись до полигона…
Вообще-то я ненавижу вспоминать прошлое и мечтать о будущем.
Меня не волнует, какая последняя дата на могильном камне будет итожить и укорять.
А прошлое мое насквозь и кучно изрешечено шальными осколками судьбы.
Отец ненароком по пьяни зарезал мать до смерти. Ему, шоферу первого класса, – срок, малолетнему единственному сыну – детдом.
Отца придавило упавшим краном, а сын выжил, дотянул до самостоятельности и даже, преодолев генетику, не сел, хотя все до одного его одноклассники загремели по уголовке.
Случайно попал на мента, исповедовавшего «дао», с поправкой на российскую глубинку.
