– Нинель Осиповна, я так давно мечтаю познакомиться с вашим племянником!
Доцентша сдала назад.
– Комарницкий Идиот Михайлович – наш сосед.
– Идиот? – переспросил я, нарушая писаные и неписаные правила раутного и нераутного этикета. – Идиот Михайлович?
В анкете Комарницкого – доктора сельскохозяйственных наук, филателиста, значилось действительно – Идиот.
Но я еще тогда подумал – описка.
Проходить Идиотом по инстанциям не шибко-то радостно.
А уж возглавить ветеринарный институт – почти невероятно.
– Маман, земля ей пухом, обожала Достоевского. Папенька, светлая ему память, обожал Достоевского.
– А вы?
– Ненавижу.
Обменявшись рукопожатием с жертвой литературного экстаза, я принялся укреплять доверие – как-никак, соседский участок может сгодиться для маневра.
– Бадминтон гораздо лучше «Преступления и наказания». Ракеткой старушку вряд ли замочишь, даже теоретически.
– Ах, это Любочка, моя дочка, третьеклассница, – гоняет волан с утра до вечера.
– Смеется она у вас заразительно.
– Вся в Марию Георгиевну. Та до беременности такой хохотушкой была, и тоже носилась с ракеткой.
– Какой срок?
– Родит не сегодня-завтра.
– Мальчика?
Задолбал я этим вопросом номинальных отцов.
– Наконец-то. Три девчонки – сами понимаете… Как раньше про таких, как я, говорили – бракодел.
– Как назовете?
– Точно не Идиотом.
– Да, Идиот Идиотович – тяжеловесно и пошловатенько. А вы как думаете, Нинель Осиповна?
Я подключил доцентшу к диалогу.
Директор ветеринарного института располагал неограниченным временем и полномочиями, в отличие от меня, наивного испытуемого, – такого неопытного и беззащитного, такого доверчивого и глупого…
Но тут на спасение втянутых в болтологическое болото нежданно пришел другой болтолог и загрузил Идиота Михайловича отменной карамазовщиной и отборной бесовщиной.
Глянув на людокольную Нинель Осиповну, готовившуюся к затяжному диалогу, я понял, как тяжело придется Комарницкому.
Языком молоть – не ракеткой махать.
Запаришься.
А спаситель крыл цитатами, подтверждая слова двуручным жестом, определяемым современным толковым словарем непроизвольных движений как раскавычивание и закавычивание.
Глава 7 Овуляционное поле
Как только доцентша перехватила дискуссионную инициативу, я незаметно отчалил к доске с формулами, возле которой стоял думающий субъект с недогрызенным яблоком.
– Извините, что нарушаю ваш мыслительный процесс…
– Все равно ничего не получается.
Субъект, забыв об огрызке, нашарил свободной рукой новое яблоко и тут же откусил.
