— Хочу просить прощения, если помешал вашей беседе, — произнес Каин, входя в каюту. — Советы, которые дает тебе крумен, должно быть, очень важны?
Франсиско не отвечал и, казалось, был погружен в чтение. Взгляд Каина блуждал от одного к другому, будто он хотел прочитать на лицах их мысли.
— Скажи-ка мне, о чем вы только что говорили, мистер Помпей?
— О чем мы говорить, масса капитан? Я только говорить молодой человек, что это очень прекрасный вещь, спрашивать, откуда она есть. Масса Франсиско ничего не отвечать.
— А тебе что за дело до этого, ты, чернокожий проходимец? — закричал капитан. Он схватил один из сосудов и ударил им крумена по голове с такой силой, что сосуд сплющился, а негр, несмотря на свою мощь, рухнул на пол. Кровь лилась у него из раны, когда он медленно поднимался, оглушенный и дрожащий от ужаса. Не сказав ни слова, он, шатаясь, покинул каюту, а Каин упал на сундук, бросив с горькой усмешкой:
— Это за твоих закадычных друзей, Франсиско!
— Нет! Это пример вашей жестокости и несправедливости по отношению к безобидным людям! — возразил Франсиско, кладя книгу на стол. — Его вопрос был совсем безобидным, поскольку он не знает, каким образом вы завладели этой посудой.
— А ты, видимо, не желаешь забыть этого? Хорошо. Пусть так, молодой человек, но я еще раз предупреждаю тебя, как уже предупреждал не раз. Только память о твоей матери удерживала меня все эти годы от того, чтобы не выбросить тебя за борт, к акулам.
— Как может память о моей матери оказывать на вас влияние, — я не знаю. Мне жаль ее, поскольку она наверняка стала несчастной, когда каким-то образом познакомилась с вами.
— Она оказывала на меня влияние, — отвечал Каин, — влияние женщины, которого невозможно избежать, если она годами находится рядом с мужчиной в море на одном корабле. Но все кончается. Поэтому я говорю тебе открыто: даже память о твоей матери не сможет больше удержать меня, если я увижу, что ты и дальше идешь тем путем, на который ступил. Ты показал перед командой свою неприязнь ко мне, ты возражаешь против моих приказов, и я имею все основания полагать, что ты затеваешь заговор против меня.
— Могу ли я не выражать свое отвращение к вам, — возразил Франсиско, — если я вынужден наблюдать вашу ужасную и хладнокровную жестокость, которую вы постоянно проявляете? Почему вы затащили меня сюда? Почему держите взаперти? Все, что я требую, это чтобы вы позволили мне покинуть корабль. Не вы мой отец! Это вы сами мне сказали!
