Коридор второго этажа производил впечатление солидности и устойчивости фирмы. Весьма недешёвое ковровое покрытие на полу, резные двери, стенные ореховые панели, изящные бра и люстры. Никакого якобы долженствующего символизировать продвинутость хай-тека.
Вторая слева от лестницы двустворчатая дверь, без какой-либо таблички. Фёст отодвинул в сторону Ашинбергаса, толкнул её ногой.
Нормальная приёмная. Два полудремлющих парня, один за столом секретарши, другой на диване в углу.
— Встать! — команда прозвучала негромко (чтобы хозяина не потревожить), но, подкреплённая движением автоматного ствола, весьма убедительно. — Оружие на стол.
Парни, так и не придя в себя, выложили самые банальные «ПМ». Несерьёзно.
— Директор у себя?
— С вечера не выходил, — пожал плечами тот, что замещал секретаршу.
— И с такими мудаками госперевороты устраивать! — искренне возмутился Фёст. — Маша, присмотри за этими. Ты, — ткнул стволом между лопаток Фёдора Давыдовича, — открывай.
Разумеется, в кабинете никого не было.
— Ну?! — повелительно сказал Вадим. У него в части одно время среди солдат была мода — заменять этим междометием большую часть русского лексикона, за исключением матерного, естественно.
Ашинбергас, хоть и не служил, понял смысл вопроса-команды. Открыл дверь в правом заднем углу кабинета. Всё верно. Комната отдыха, из неё ещё одна дверь, на чёрную лестницу и во двор.
— Здорово, видать, Герта его напугала, — сказал он Инге, садясь в директорское кресло и закуривая сигару из палисандрового «хьюмидора».
— Напугаешься, если тебя неизвестно кто по имени называет, с указанием точного адреса, — пожала плечами девушка. — Что дальше делать будем?
— А ничего особенного. Этот хрен пусть так и сидит, гранату греет. Удивительно иные простейшие вещи иногда способствуют улучшению нравов. Мы с ним беседовать будем… О королях, капусте и многих других интересных вещах. Вы с Машей пройдите по зданию, всех разоружите, пусть они друг друга свяжут, чем есть, ремнями, колготками и прочими подручными… Найдите, где запереть, соорудите растяжку и возвращайтесь. Работать надо.
Сам, не стесняясь присутствия пленника, вызвал Секонда, доложил ему о предпринятых мерах и согласовал дальнейшие. С явным удовольствием, зная, как её использовать, вытребовал в своё полное распоряжение девичью роту целиком, милостиво разрешив близнецу оставить при себе Вельяминову, Герту и ещё кого-нибудь, на усмотрение.
Слушая его весёлый голос, Ашинбергас сообразил, что девушка, которую Вадим Петрович назвал своей женой, жива и, очевидно, в удовлетворительном состоянии. И, значит, есть шанс как-то договориться. В конце концов, если подходить строго формально, он ведь только оборонялся. Мало ли, что он достал пистолет. Может быть, перед товарищем похвастаться, а она и стрелять начала, и задушить хотела…
