Но обошлось, доехали спокойно, не встретив по пути ни одного патруля. Вообще. Это было странно и наводило на некоторые мысли. Сейчас бы, наоборот, должна царить суматоха, непонятное непосвящённым перемещение людей и машин, свет должен гореть в окнах, за которыми «начинала твориться новая история». Снова тот же, изображённый в сотнях фильмов и тысячах книг, октябрь семнадцатого. Да хоть Маяковского почитать!
А здесь всё неправильно, здесь будто заснули все. И те, кому положено воплощать в жизнь «планов громадьё», затаились, словно прячась от самих себя.
За полквартала от вычисленного Гертой дома на Мясницкой остановились, свернув в переулок.
— Ну, вылезай, покатались, — предложил Фёст Ашинбергасу, вытаскивая его за цепочку наручников на тротуар. Тот уже достаточно пришёл в себя, чтобы держаться вертикально и самостоятельно переставлять ноги.
— Заглянем к вашему Директору, если он ещё не сбежал. Впрочем, сравнительно легально ему теперь сбежать вряд ли удастся, разве что в «известном месте» его ждёт подводная лодка капитана фон Цвишена…[87] И чтоб без шуток, сволочь. Я с тобой ещё за свою жену не рассчитался…
Фёсту и валькириям не составляло никакого труда держать главаря мятежников под прицелом блок-универсалов и при необходимости парализовать его или испепелить. Но Вадим хотел, чтобы седоголового проняло по-настоящему. Он взял из ранца Инги самую обыкновенную, древнюю, как «трёхлинейка», и такую же надёжную «РГД-5». Предохранительным рычагом прицепил гранату к поясу Ашинбергаса, в кольцо продел тонкий нейлоновый шнур. Всё это неторопливо, сопровождая каждое действие пояснением.
— Вот теперь пойдём, — сказал Фёст, расстёгивая наручники. — Нам четырёх секунд хватит, чтобы спрятаться, а тебе деваться некуда. Не убежишь и штаны сбросить не успеешь. Хорошо, если сразу убьёт, а то просто ноги оторвёт по самые яйца. Успеешь со вкусом подохнуть. Так что без дураков. Спокойствие, любезность, выдержка. Марш!
Мимо четырёх охранников в вестибюле изысканно-старого дома прошли спокойно. «Старшего» они знали в лицо, по Ляхову просто скользнули полусонными глазами, слегка оживились, только рассмотрев лица и стати валькирий.
— Директор на месте? — спросил Ашинбергас.
— Нам не докладывали. При нас не уезжал.
— А кто ещё на месте?
— Да человек десять сидят по кабинетам. Я фамилий не спрашивал… — старший охраны не стал даже отклеивать задницу от стула. Для него седоголовый не был ни генералом, ни «вождём». Так, топ-менеджер, и «на чай» никогда не дававший.
