ЕЛИЗАВЕТА
Этой королеве особенно не везло с министрами. Несмотря на скверный нрав, она вряд ли совершила бы столько злодеяний, если бы подлые и распутные мужчины не потворствовали ей и не подбивали на преступления. Я знаю: многие оправдывают их и верят, что лорд Барли, сэр Фрэнсис Уоллсингэм и прочие, занимавшие в те времена важные посты в государстве, были достойными, опытными и знающими министрами. Но увы! Как слепы должны быть те, кто пишет, и те, кто читает подобное, к подлинным достоинствам, достоинствам, которые были попраны, преданы забвению и развенчаны, как могут они упорствовать в своих суждениях, не замечая очевидного: эти господа, эти хвастливые господа были таким позором своей страны и своего пола, что не только попустительствовали, но и способствовали тому, что их королева обрекла на девятнадцатилетнее заточение женщину, которая, пусть даже узы родства и достоинство были попраны, все же как королева и как та, что унизилась до того, что доверилась ей, имела все основания ждать помощи и защиты; эти господа в конце концов позволили Елизавете осудить благороднейшую женщину на преждевременную, незаслуженную и позорную смерть. Да можно ли, вспомнив хоть на миг об этом позорном пятне, об этом несмываемом позорном пятне на их убеждениях и их именах, продолжать превозносить лорда Бар-ли и сэра Фрэнсиса Уоллсингэма? О! Что должна была испытывать эта очаровательная принцесса, единственным другом которой при жизни был герцог Норфолкский, а ныне ее приверженцами можно считать лишь мистера Уитакера, миссис Лефрой, миссис Найт и меня; несчастная монархиня, покинутая собственным сыном, заключенная в тюрьму двоюродной сестрой, оскорбленная, осуждаемая и поносимая всеми; как должен был страдать ее благороднейший разум, когда ей объявили, что Елизавета повелела предать ее смерти! И все же она перенесла это с непоколебимой стойкостью, сохранив ясность рассудка; осталась верна своей религии и подготовилась встретить жестокую судьбу, к которой была приговорена, с великодушием, которое придавало ей сознание собственной невиновности. Можешь ли ты представить, мой читатель, — нашлись ревностные протестанты, дерзнувшие упрекать Марию в верности католической религии, поступке, который на самом деле делает ей честь. Подобные обвинения являются ярким доказательством их душевной низости и пристрастности тех, кто осуждал несчастную. Мария, королева Шотландии, была казнена в Большом зале замка Фортерингей (священное место!) в среду 8 февраля 1586 года — смерть ее да послужит вечным упреком Елизавете, ее министрам и всей Англии. Прежде чем завершить рассказ об этой несчастной королеве, необходимо упомянуть, что, еще будучи правительницей Шотландии, Мария была обвинена в нескольких преступлениях, но я спешу заверить моего читателя в ее абсолютной невиновности; единственное, в чем можно было бы упрекнуть бедняжку, так это в неблагоразумии, причина которого — открытое сердце, молодость и воспитание. Надеюсь, мне удалось полностью развенчать подозрения и любые сомнения, которые могли возникнуть у читателя, на основании того, что писали о Марии, королеве Шотландии, другие историки, и я могу перейти к прочим событиям, отметившим правление Елизаветы. Примерно в это время жил сэр Фрэнсис Дрейк — английский мореплаватель, первым совершивший кругосветное путешествие, что делает честь его стране и его ремеслу. Но сколь велики ни были его подвиги, и как ни заслужена была его слава моряка, я предвижу, что в этом или в следующем столетии появится новый герой — достойный соперник, кто, пусть пока и молод, обещает со временем оправдать пылкие и оптимистические ожидания своих родственников и друзей, среди которых могу назвать и очаровательную леди, которой предназначаются эти записки, и не менее очаровательную, автора этих строк.
