— Алло?!
— Дуська, — трубка зарычала Ромкиным голосом, — Женька у тебя?
Даже мне было слышно, как орал Алексеев. Глубоко вздохнув, я взяла трубку и недовольно произнесла:
— Ты чего орешь? Спокойно совсем разучился говорить?
— Что ты там делаешь? — продолжал возмущаться супруг. — Почему ушла, не предупредив меня? Я прихожу, понимаешь, собака сидит «Поле чудес» смотрит, а жены и след простыл!
Такого поворота событий я, признаюсь, ожидала, поэтому ответила, на мой взгляд, весьма достойно:
— Ты, дорогой, обалдел со своим бизнесом! Я тебе полчаса разъясняла, куда и зачем иду, а ты только и бормотал в ответ о взятках разным должностным лицам. Готова спорить, ты даже не слышал, как я тебя предупреждала, что заночую у Дуськи…
Я обиженно замолчала, совершенно «убитая» невниманием мужа. Кажется, ему стало стыдно, потому что на том конце провода повисло неловкое молчание. Молчала и я.
— Э-э-э… — виновато протянул Ромашка. — Я, собственно, звоню узнать, все ли у вас нормально?
— Нормально, — буркнула я.
— А чем вы занимаетесь? — подлизывался Алексеев.
— Варенье варим, — ответила я и брякнула трубку на рычаг.
Евдокия стояла бледная как мел и беззвучно шевелила губами.
— Чего-чего? — переспросила я сестру.
— Ты это зачем про варенье? — Она беспомощно посмотрела на свою руку, на которой еще оставались кровавые следы. — Мама!
Дуська опрометью бросилась в ванную и открыла воду. Пока она смывала с себя кровь, я позвонила в милицию и сообщила о случившемся. Разумеется, я сильно сократила рассказ, ограничившись лишь моментом, когда Дуська вляпалась в темную жидкость, первоначально принятую нами за сбежавшее варенье. Менты, выслушав мой обстоятельный доклад, велели всем оставаться на своих местах и пообещали скоро быть. И действительно, приехали они весьма оперативно — через каких-то полчаса. Все это время мы с Евдокией сидели в ванной и громко клацали зубами. У видев, кто прибыл с ними в качестве старшего, я опечалилась. Конечно, Вовка хоть и друг, но не оставляет он надежды однажды упрятать меня за решетку суток на пятнадцать. Разумеется, лично он засалил бы меня на пять пожизненных сроков. Но, слава богу, у нас весьма гуманные законы, и нету у него такой власти, чтобы невиновных, но очень любопытных людей лишать свободы! Увидев меня, следователь нахмурился:
— И почему я не удивляюсь? Что на этот раз?
Пришлось заново повторить историю, уже рассказанную дежурному по городу.
— И ты, конечно, никуда не ходила, ничего не видела и не трогала? — нехорошо ухмыльнулся Вовка.
