— Присоединяйся. — пригласила студентка.
Я безропотно подчинилась — плюхнулась рядом с ней на песок и тоже уставилась на железяки.
— Ну, что тебе нравится? Выбирай, не стесняйся…
— Ничего мне не нравится. Я, вообще-то, мирный человек. Предпочитаю все конфликты разрешать путем мирных переговоров, — угрюмо буркнула я, на что Ленка не моргнув глазом заявила:
— Все мы мирные люди, но броненосец, как знаешь, все еще на запасном пути.
— Оно конечно, — вздохнула я. Немного помолчав, кивнула в сторону разложенного на брезенте оружия и осторожно поинтересовалась: — Лен, думаешь, придется его употребить? Может, обойдется? Я не уверена, что смогу кого-нибудь того… застрелить…
— Ты думаешь, я смогу? — опечаталась Ленка. В ее глазах я заметила плохо скрытое смятение.
И тут до меня дошла простая, но очень важная мысль: наша студентка вовсе не коммандос, не такая сорвиголова, как хочет казаться. Она просто девятнадцатилетняя девчонка, выросшая в семье военного, а оттого ощущавшая себя бойцом, солдатом, воином. В той ситуации, в какую мы попали по воле случая, Ленка, как дочь артиллериста, взяла на себя ответственность за всех нас, за наши жизни и свободу.
— Мне больше нравится «АКМ». Как-то он роднее, да и понадежней, чем все эти иноземные «пукалки», — скрепя сердце сделала я выбор. — Кстати, у меня ведь еще и «Макаров» есть.
— Да ты, как я погляжу, настоящий патриот. — усмехнулась студентка, передавая мне «калаш».
— Ага. Поддерживаю отечественного производителя, как велит нам партия и правительство. Эх, нам бы еще танк какой-нибудь!
— Точно. А еще лучше два танка, «Су-31» и группу спецназа в нагрузку. Вот потеха началась бы, — как-то печально проговорила Ленка. Она покосилась на автомат, который я сжимала в руках: — Разберешься? Собрать-разобрать хоть сумеешь?
Тут уж настала моя очередь снисходительно взирать на студентку: уж чего-чего, а автомат Калашникова я знаю почти так же, как расположение мебели в собственной квартире. Нет, я вовсе не оголтелый милитарист. Суть дела в другом.
В моем кавалере Генке, с которым я познакомилась на курсах автолюбителей. Параллельно с вождением я благодаря Генке освоила кое-какие военные навыки. В частности, сборку-разборку «калаша» вкупе со скрупулезным изучением всех его деталей. Причем армейский норматив по этой самой сборке-разборке выполняла «на раз». С Генкой мы, конечно, расстались. Моя тонкая душевная организация не могла долго выдержать грубой военной души Гурьева, а вот навыки обращения с автомобилем и автоматом Калашникова остались со мной на всю жизнь.
