Но когда Бейли попыталась окликнуть того, кто вошел, слова застряли в горле. Что если это не Кейд? Что если они нашли ее? Пришли за ней? Стиснув рукоятку ножа, гостья стала незаметно продвигаться к задней двери кухни. От глубокого, неконтролируемого ужаса на спине выступили липкие бисеринки пота. Сердце ушло в пятки.
Бежать, бежать прочь от этого режущего света. В темноту, где ее собственное дыхание криком отдается в голове. Повсюду кровь.
Бейли напряженно вцепилась в дверную ручку, затем повернула ее, готовая сражаться или бежать.
Когда вошел Кейд, Бейли облегченно всхлипнула. Нож звякнул об пол, и она бросилась в мужские объятия.
- Это ты, это ты.
- Разумеется, я.
Кейд знал, что должен чувствовать себя виноватым, потому что это страх заставил Бейли броситься к нему, но он всего лишь человек. Она чудесно пахла.
- Я ведь сказал тебе, что ты в безопасности, Бейли.
- Знаю. Я чувствую себя в безопасности. Но когда услышала, как открывается дверь, на минуту запаниковала.
Она цеплялась за него, безумно благодарная, что он рядом. Запрокинув голову, посмотрела на него:
- Когда я услышала, как открывается дверь, и подумала, что там может быть кто-то другой, то хотела бежать, просто бежать. Ненавижу быть такой трусихой, но я не знаю, что делать, и совсем не соображаю.
Словно завороженная, Бейли умолкла. Все время, пока она лепетала, Кейд, пристально глядя ей в глаза, гладил ее по щеке. Она обняла его талию, словно сливаясь с ним. Детектив рукой, которой раньше приглаживал ее волосы, теперь нежно массировал основание шеи.
Кейд подождал, пока выражение ее глаз не изменилось. Сердце Бейли трепыхнулось, когда губы Пэрриса чуть изогнулись, и он, наклонив голову, коснулся ими ее губ.
«Как чудесно», - была ее первая мысль. Чудесно, когда тебя держат так надежно, пробуют на вкус так нежно. Эта сладкая встреча губ, заставившая кровь тихо загудеть и душу вздохнуть, – это был поцелуй. С тихим мурлыканьем Бейли скользнула руками по его спине, поднялась на носочки, готовая выполнить настойчивое требование.
Когда язык Кейда обвел контур ее губ и проскользнул между ними, она вздрогнула от удовольствия. И открылась ему так же естественно, как роза открывается солнцу.
Он знал, что так все и будет. Каким-то образом знал, что она будет одновременно скромной и щедрой, что вкус ее будет свежим, а запах – воздушным. Казалось невозможным, что они встретились всего несколько часов назад. Казалось, что женщина в его обьятьях принадлежала ему всегда.
