Жира заснул и проспал некоторое время. Когда он затем в какой-то момент проснулся, то вначале был малость не в себе и вообще не понял, что же на самом деле случилось, лишь с удивлением отметил, что на поверхности воды мерно покачиваются одинокие спасжилеты, они, наверное, были где-то в лодке или как-то там, и вот на основании всего этого он сделал вывод, что с ним в лодке был еще кто-то, ну и он стал орать как резаный, звать на помощь, человек за бортом, кричал он, не успев в тот момент придумать ничего более жизнеутверждающего. Кто-то из деревенских, а может, и из отдыхающих услышал его крики и вышел на причал, посмотреть, что случилось, а увидев, тут же позвонил в службу спасения и вызвал всех, кого только было можно: спасателей, полицию, детективов, школьных учителей и еще там всяких, а так как озеро, на котором все это несчастье произошло, располагалось как раз на границе двух административных округов, то ранним утром на берег съехались представители всех возможных служб оказания помощи в удвоенном составе.
— Это, блин, стоило таких денег, что на эти средства можно было бы всех голодающих Африки кормить целую неделю, — сказал Жира. — Это не я придумал, так сказал мне потом, когда все это закончилось, один из этих перепончатолапых.
Они, конечно, тут же стали допытываться у Жиры, кто же, собственно, утонул, но он ничего толком сказать не мог, с похмелюги попробуй вспомни, что там было, он только все время повторял, что это Хеннинен, или брат Хеннинена, или Пекка-лох, или даже какой-то дачник. Спасатели тем временем упаковали Жиру в толстое шерстяное одеяло и посадили в «скорую» греться, а сами, на другой машине, отправились на дачу будить остальных, искать Хеннинена, и его брата, и Пекку-лоха, и даже Какого-то Дачника.
Хеннинен, после того как его несколько раз изрядно встряхнули, проснулся настолько, чтобы с перепугу все же вовремя сообразить, что он и есть Хеннинен, но, сообщив об этом перепончатолапым, тут же снова погрузился в беспамятство. Двух других отключившихся, а именно брата Хеннинена и дачника, призвать к ответу не удалось, но зато у них в карманах обнаружились удостоверения личности, согласно которым стало практически очевидным, что Пекки-лоха среди них нет.
С Пеккой-лохом все оказалось вообще гораздо сложнее. Он был так пьян и так возбужден, когда его разбудили там на полу, что эти ластоногие вообще ничего не смогли понять, что он там говорил с этим его дефектом. Похоже, что у него они тоже потребовали документы, и потом, когда он наконец протянул им какую-то бумажку, ни на минуту не прекращая свой бессвязный словесный понос, они ее некоторое время поизучали, но задумываться о том, есть ли какая глубинная связь между Юсси Калтева и Пеккой-лохом, не стали, им вообще такая мысль даже в голову не пришла, несмотря на то что все это время он вел себя как полный лох. В общем, в итоге они пришли к выводу, что это именно Пекка-лох утонул в том чертовом водоеме. Они вышли во двор, чтобы все это обсудить, а тут как раз мимо проходил кто-то из деревенских и все, конечно, услышал, и тут же побежал разносить грустную весть по деревне, поднялся страшный переполох, ведь там, конечно, все прекрасно знали Пекку-лоха, и именно как Пекку-лоха, и когда в довершение всего стали прочесывать озеро и прочесали столько, что, по словам одного из спасателей, этим количеством воды можно было бы раз и навсегда решить проблему засухи в Эфиопии, и когда потом Жиру наконец-то привезли на дачу, где он счастливо засвидетельствовал, что вопреки его предыдущему заявлению все причастные к делу продолжают свое земное существование, только тут и стали думать, кто же во всей этой ситуации больше всех лоханулся, и пришли к выводу, что все лоханулись не по-детски.
