— Я просто обязан вмешаться, — сказал Хеннинен, — простите, ради Бога, но я не могу не сказать. Там просто все дело было в том, что этот, на фиг, спирт, он как-то странно на меня повлиял, это из-за него я вдруг стал таким, понимаете, мне вдруг в голову полезли всякие страшные мысли, так что я, блин, перепугался на хрен, а что, если вдруг дойду до самого последнего вопроса, что потом… Вот я и решил лезть туда, на дерево, я почему-то подумал, что все они останутся внизу, эти вопросы, блин, если я вновь окажусь в первородном состоянии. Только, на хрен, забираться таким методом и в таком состоянии было сложновато.
— Можно я теперь продолжу? — спросил Жира.
— Да, конечно, это был, так сказать, небольшой комментарий. А еще я хотел добавить, что когда я все-таки влез на это чертово дерево, то там, на ветке, я вдруг почувствовал такой груз человечества, что мне тут же захотелось блевануть. Берегитесь человечества!
— Теперь все? — уточнил Жира и продолжил.
В общем, Хеннинену надоело тушить костер и он ушел, а после него и все остальные, один за другим, стали переползать в домик спать, пока наконец во дворе не остался только нижеподписавшийся, то есть рассказчик, то есть в данном случае Жира, он, находясь, по всей вероятности, в неком психоделическом состоянии, решил опробовать моторку столичного дачника, типа, проверить, как быстро она ездит, так, из спортивного интереса. Интереса хватило лишь до ближайшего острова, обогнув который, водитель выключился и упал на руль, вследствие чего лодка резко повернула, и Жиру выбросило за борт. Тут уж, конечно, зевать было некогда, пришлось срочным образом отплывать подальше от места происшествия. Лодка же стала кружиться на месте посреди озера, издавая ужасный звук, лопасти время от времени хватали воздух, а Жира доплыл до соседнего острова и присел там на камушке, чтобы обсохнуть, а главное подумать. Он сидел, и смотрел, и думал, и ждал, пока в бензобаке кончится горючее. А потом он заметил, что лодку все время сносит к берегу, и снова пришлось бежать, потому что лодку уже довольно скоро выбросило на берег, и она развалилась на множество частей, но у пьяных реакции всегда несколько заторможенные.
— Зашибись, сказал я, — сказал Жира, и похоже, что именно это он и имел в виду, во всех временных измерениях.
После того как наконец вырубился мотор, над островом повисла странная тишина, которая, в свою очередь, повлияла на то, что вырубился Жира. Он, конечно, объяснил свою усталость внешними факторами, солнце уже поднималось над соснами противоположного острова, запели птицы, а рядом усыпляюще прожужжала оса, в этом была какая-то нестыковка, в том, насколько оса могла быть усыпляющей, но спорить по этому вопросу совсем не хотелось, к тому же рассказ все еще продолжался, и суть-то в общем заключалась в том, что все эти события привели к тому, что стало тепло и покойно.
