Он был весь какой-то излишне напряженный, потому решили его не трогать, а посмотреть, что будет. Ждать пришлось совсем недолго, так как уже очень скоро этот придурок вскочил и с истошным криком «Боже мой, я так есть не могу!» куда-то побежал. Совсем неподалеку высилась большая синяя куча старого ненужного хлама, специально сваленная в связи с планируемым открытием новой строительной площадки, вот за этой кучей он и пристроился, чтобы догрызть наконец свою сосиску. Время от времени он недоверчиво поглядывал в сторону ларька. Заметив, что за ним наблюдают, он втянул голову в плечи и быстро уполз из зоны видимости.
— Странный типчик, — отрекомендовал его Жира.
Волчий выкормыш, а не то с чего бы ему быть таким пугливым, в конце концов окончательно скрылся из виду, растворившись в бурлящем людском потоке. Все помолчали. Это как раз тот случай, когда сказать бывает нечего, но ничего и не надо говорить, можно вот так просто взять и посидеть. Хеннинен жевал бутерброд, Жира пересчитывал оставшиеся монетки. Маршал допил остатки кофе из бумажного стаканчика. Но кофе успел остыть и был не теплее, чем воздух на улице, а потому сделать последний глоток оказалось все равно что хлебнуть воздуха с кофейным привкусом.
Свинский массаж на другой стороне улицы закончил работу. Рядом с ним находился магазин рыболовных снастей, в витрине которого красовалась огромная рыбина явно американского происхождения, подле которой всякий ощущал себя каким-то млекопитающим ничтожеством, плавники у этой рыбины были такие большие, что она вполне могла бы сойти за птицу. Рыбий вопрос никак не давал покоя, и в голову полезли посторонние мысли о том, что хорошо было бы сходить на рыбалку, захотелось даже поделиться со всеми остальными, что и правда здорово бы отправиться на рыбалку, но тут же подумалось, что, может, лучше и не делиться — наступил так называемый внезапный порыв внутреннего самоуничижения, как будто бы тут в самом деле собрались люди, понимающие толк в рыбалке. Хотя, конечно, виной всему был этот беспрерывно бурлящий город и этот день, и почему-то казалось, что даже к прогнозу погоды надо относиться с уважением или вообще просто довериться движению ног, и этому небу над городом, и легкому ветру, и всем тем запахам, что несет он с собой, правда, запах показался довольно-таки знакомым, во всяком случае, как только пришла эта мысль, тут же со стороны кофейного завода долетел аромат свежеобжаренного кофе, что, в свою очередь, послужило основанием для размышлений о том, отличается ли по сути процесс вдыхания кофейного аромата от столь памятного еще процесса потребления кофейного напитка уличной температуры, и, хотя никакого разумного вывода сделать не удалось, все же душой овладело наконец таки чувство удовлетворения и внутреннего спокойствия, которое и впрямь не хотелось ворошить никакой, на фиг, удочкой.
