На улице их встретил яркий свет, солнечное пекло и навязчивый несинхронный шум, все вместе тут же на них накинулись и стали им яростно докучать. Хеннинен позабыл на время про любовную тоску, сменив ее на желание поруководить и покомандовать. Выйдя из магазина, он остановился, посмотрел в разные стороны и приказал подумать, куда двигаться дальше, сам же в это время достал сигарету и закурил. Маршал, как и было приказано, тут же задумался. Надо подумать, сказал он и действительно стал думать, но ничего хорошего, кроме «надо подумать», не придумывалось, хоть ты тресни.
— Надо подумать, — сказал Жира.
— О чем? — не понял Хеннинен.
— Готов полностью поддержать Жиру, — сказал Маршал.
— Как? — не понял Жира.
— Ладно, проехали.
Поговорив столь неплодотворно, решили тему закрыть и подумать несколько отвлеченно, что тут же оказалось более действенным средством, и следующий пункт назначения был выбран неожиданно легко. Хеннинен заявил, что хочет есть, а Жира — что хочет пить, Маршал же сказал, что нуждается в порции кофеина. Поскольку ларек Юни находился в самой непосредственной близости, то было принято решение прогуляться до него. А то, что с утра там уже довелось провести некоторое количество времени, отношения к делу не имело, так как после этого успели уже и мир посмотреть, и пейзажем полюбоваться, пусть и в пределах одной только горки, впрочем, было бы глупо надеяться обойти за один день весь мир.
— У нас здесь столик заказан на шестнадцать ноль-ноль, — заявил Хеннинен, подойдя к ларьку и деловито посмотрев на часы. Маршал и Жира, безвольно свесив руки, стояли у него за спиной и таращились на забитые дряхлыми стариками столики.
Юни тоже посмотрел на часы и уточнил, что еще только без четырех минут, а потому, господа-месье, будьте так любезны, извольте обождать. Потом захихикал, притащил с обратной стороны ларька три маленьких табуретки и поставил их в ряд у стены.
— Таким джентльменам, как вы, не подобает пить стоя! — сказал он.
Маршал сдал пакет с пивом к Юни в гардероб и попросил кофе. Хеннинен, похоже, слегка притомился и, видимо, именно по этой причине не отпускал привычных шуточек. Однако, преодолев усилием воли столь неожиданно навалившуюся на него усталость, заказал себе бутерброд с рыбой, но без плавников, зубов и других ороговелостей, чем, безусловно, привлек внимание благодарной публики.
Жира был в очереди последним.
— Купи лакрички, лакрички купи, а? — пролепетал он, когда подошла его очередь выбирать.
