– Он мертв, Джонни.
Она тихо вздохнула, шагнула назад, запахнув свой пеньюар, и повернулась ко мне.
Я ничего не говорил. Не мог. Убийство! Конечно, я не хотел убивать его, но убил – и вот он, мертвый, на полу, – значит, это убийство.
– У него кровь течет!
Она побежала в ванную и вернулась с полотенцем, сделав то, что я бы не мог. Взяв за волосы, она подняла голову Райзнера и подложила под нее полотенце.
Когда она встала, на ее руках осталась кровь, и я с ужасом смотрел на алые пятна.
– Джонни!
– Это я убил его!
– Соберись! – резко сказала она. – Никто, кроме нас, об этом не знает. Об этом я молилась.
Я вспомнил, как то же самое сказал Райзнер, когда узнал, что Пол погиб. Ну и молитвы! Хорошая бы вышла из них парочка.
– Но это выплывет наружу, – сказал я. – Нам надо убираться отсюда!
Она подошла ко мне:
– Не будь дураком! Неужели ты не понимаешь – это то, что нам нужно. Все идет по плану! Он умер, и мы можем занять его место. Теперь нас никто не остановит!
Я смотрел на нее. Она победно смотрела на меня. Ее черные глаза сияли, а алые губы слегка приоткрылись. В ее уверенном голосе не было страха – только триумф и едва сдерживаемое возбуждение.
Я схватил ее за руку и встряхнул.
– Это ты дура! – закричал я на нее. – Мы его убили – мы с тобой! Нас поймают! Поймают и посадят! Ты что, надеешься выкрутиться? Не выйдет! Может, на час-другой нам удастся спрятать тело, но потом его все равно найдут…
Она закрыла мне рот ладошкой:
– Сядь, Джонни, и успокойся. Все будет в порядке. Успокойся – вот и все, что тебе надо сейчас сделать. Я знаю, как с этим справиться. Все образуется.
Я сел спиной к телу Райзнера. Да, плохо. Я убил человека. Это похоже на сильный удар в живот.
– Что ты собираешься делать? – выдавил я.
– Посмотри на его лицо. Неужели оно тебе ничего не подсказывает?
Она обошла тахту и остановилась передо мной:
– Может быть, нервы у меня покрепче, чем у тебя, Джонни. Разве куш не стоит таких трудов? Он же хотел пристрелить нас! Ты убил его из самозащиты. Почему ты из-за этого переживаешь?
– Это убийство! Я теперь об этом никогда не забуду, оно отравит мне всю жизнь!
– Через неделю ты вообще забудешь о том, что он существовал. Но если ты не соберешься и не поможешь мне, нас обоих отправят на электрический стул. Ты что, бедный напуганный мальчик, этого не понимаешь?
Я медленно повернулся и посмотрел на тело. Оно представляло ужасное зрелище – из глаза торчит кусок стекла, пол-лица разбито и залито кровью.
