Проведя в номере шестнадцать дней, я решил, что теперь можно выйти. Безлунной ночью, в одиннадцатом часу, я выехал из отеля. На сиденье рядом со мной лежал пистолет 38-го калибра, а в кармане помещался маленький. Я был готов к любым опасностям. Если кто-нибудь выстрелит в меня, я выстрелю в ответ. Такой у меня был настрой.
Я ехал по прибрежному шоссе вдоль длинного, забитого толпой Бискайского бульвара в сторону загородной дороги. Ехал я очень осторожно, останавливаясь на красный свет, стараясь, чтобы у копов не появилось повода меня остановить. Я видел немало патрульных машин и автомобилей дорожной полиции, но никто не обратил на меня внимания.
Через шесть часов пути впереди показались яркие огни Линкольн-Бич. Город располагался полукругом, обращаясь лицом к морю, и был защищен с суши возвышенностью. Даже в три часа ночи он, казалось, купался в огнях. Сейчас в город я не собирался. Сначала мне хотелось побывать на том месте, где разбился «бентли», потом я заеду и в Линкольн-Бич.
Я вспомнил, где в нас врезалась машина. Там был холм, а по обеим сторонам дороги – пальмовые заросли. В пятидесяти милях от Линкольн-Бич я сбавил скорость. Где-то здесь, решил я. Впереди показались холм и макушки пальм по обочинам. Я поехал совсем медленно. Сейчас было почти пять часов, и солнце неохотно показалось из-за линии горизонта. Через десять минут будет светло.
Я выключил фары и на нейтральной передаче съехал на обочину. Чувствуя волнение, я закурил и принялся ждать. Для того, что я задумал, мне потребуется много света.
Наконец я решил, что достаточно светло, и поехал вперед. Примерно через милю я нашел нужное место. Я понял, что это оно, – лежало дерево с оголенными корнями, дерн был вырван; следы аварии остались, хотя с тех пор прошло уже два месяца.
Я проехал еще с четверть мили и завел машину с дороги в кусты. Рисковать я не хотел. Припаркованная на месте недавней аварии машина может вызвать подозрения у любого проезжающего мимо полицейского.
Я вернулся назад, засунув пистолет за пояс брюк и держась настороже. Я никого не встретил и ничего не услышал.
Поползав по земле с полчаса, я сдался. Кроме царапин на почве, выдранного дерна и поваленного дерева, я ничего не обнаружил. Я знал, что полиция здесь побывала. Если и можно было что-нибудь найти, значит, она нашла это. Да я ничего и не надеялся отыскать. Я надеялся, что, если вернусь к месту аварии, может быть, что-нибудь оживит мою память, но тщетно.
