— Привет. Это ты, Лу? Все еще на работе? Может, мне зайти к тебе?
Голос водителя оказался неожиданно приятным и, как у актера, хорошо поставленным. Возбуждение сменилось уверенностью.
— Зайти? Конечно, ты можешь зайти. И лучше сделай это! Я жду! Ты понял?
Голос в трубке был грубым и сиплым, но казался достаточно честным.
Мужчина в фуражке засмеялся.
— Не унывай, — сказал он. — Твоя награда уже в пути. Если Джон еще там, отправь его вниз, чтобы он открыл дверь. Я подойду к вам через пять минут.
— Джон уехал домой. Я здесь один. Буду ждать тебя до полуночи, как мы и договаривались. Если не придешь, то пожалеешь о последствиях. Считай, что я предупредил тебя.
На скулах сидевшего в будке мужчины заиграли желваки, но его мягкий и плавный голос ничуть не изменился.
— Расслабься. Ты приятно удивишься сумме, плывущей тебе в руки. Так что постарайся не получить апоплексический удар. У меня с собой все деньги! Каждый фартинг! Я знаю, что не внушаю тебе доверия, поэтому, как ты и требовал, несу наличность в чемоданчике — в купюрах по пять и одной сотне.
Он сделал небольшую паузу.
— Ты слышишь меня?
— Да.
— Скажи, ты доволен?
— Я доволен тем, что мы обойдемся без кучи неприятностей.
Он замолчал, тем самым завершая разговор. Но любопытство заставило его задать вопрос:
— Это деньги того старого джентльмена? Он решил спасти тебя от беды?
— Да, он дал мне требуемую сумму. После моих долгих просьб и не без едких комментариев. Тем не менее он не поскупился. А ты, наверное, не верил, что он существует?
— Не важно, во что я верил. Просто тащи сюда деньги. Где ты сейчас?
— В «Святом Джеймсе», в клубе старика. Скоро увидимся. До встречи.
Он повесил трубку и снова присел в будке, наблюдая за освещенным окном. Через некоторое время в проеме появилась тень. Она задернула шторы и опустила жалюзи. Мужчина в телефонной будке вздохнул и, выпрямившись, открыл замки лежавшего перед ним кожаного чемоданчика. Он приподнял крышку, просунул руку внутрь и вытащил небольшой короткоствольный пистолет, который тут же спрятал через боковой разрез плаща в карман куртки. Затем он открыл чемоданчик шире и осмотрел находившиеся там замшевые перчатки и темную фетровую шляпу хорошего качества. Мужчина снял фуражку и, надев перчатки и шляпу, сразу стал выглядеть иначе. Длинный черный плащ перестал казаться частью служебной формы. Теперь он превратился в обычную одежду, которую любой человек мог носить в дождливую погоду. Без фуражки глаза и лоб водителя лишились маскирующей тени. Он выглядел чуть старше тридцати лет, хотя его лицо по-прежнему обладало неким таинством юности. В общепринятом смысле его можно было считать симпатичным мужчиной: правильные черты лица и широко расставленные круглые глаза. Но его рельефные мышцы и необычная толщина шеи противоречили формам телосложения, принятым современной модой. И еще в нем чувствовалась неудержимая настойчивость, которая отражалась в каждой линии его тела — безумное напряжение и решительность альпиниста, приближавшегося к неприступному горному пику.
