То есть она считает, что для счастья наших трудящихся не хватает только чужеродного модерна, примитивно-уродливого арта,
«вульгарного выпендривания», как обозначает подобные творения художник Михаил Шемякин.
Он же, не понаслышке знающий, по каким законам живёт всемирная паутина «безнациональной» артмафии, рассказывает и про эту самую «диктатуру нового искусства», и как «циничные твари»-торгаши «раскручивают» бездарей: «Недавно открываю журнал «Арт-хроника». Роман Абрамович с Дашей Жуковой в золотой раме, как первые властелины художественного мира. Всего их, оказывается, 50 штук. И все говорят, что да, несколько женщин сегодня творят и управляют российским искусством».
И ещё про тех, кто на «винзаводах», тоже подвластных «лошакам», делает «новую живопись»: обнажённых Шварценеггера, Достоевского, совокупление крестьян на поле. М. Шемякин раскрыл такую «тайну» внезапных взлётов артбездарей: кучка самых влиятельных галеристов — педерасты, и если ты им не отказываешь… «Гагосян сделал выставку художника Тома Фридмана. В каталоге на целом развороте изображён маленький коричневый шарик. В оригинале — полсантиметра… Выяснилось, что это какашка художника. И вот с таким мощным искусством Гагосян делает рывок в Россию — за полмиллиона долларов вы должны купить маленькую-маленькую какашку». И артмафия, стало быть, выполнит своё «высокое» предназначение.
Как в своё время был вознесён до небес «Чёрный квадрат» Малевича? О том ещё Владимир Маяковский знал и писал: «Эстеты кричат о свободе творчества! Каждый ребёнок в Париже знает, что никто не вылезет к славе, если её не начнёт делать тот или иной торговец… Париж кишит художественными лавочками. Осматриваю две наиболее значительные из них — это лавочки Симона Розенберга и Леона Розенберга… Эти купцы делают славу художникам. Это они намечают гения, покупают у него картины за бесценок, скапливают их в своих подвалах и после смерти через тысячи состоящих на службе рецензентов раструбливают славу умерших и за многие десятки и сотни тысяч франков распродают шедевры».
Не правда ли, образ «какашки», то бишь ельцинско-гайдаровского демократизьма-либерализьма, воспеваемый козлами и козлихами обольщения, как нельзя более полно, смачно, бескомпромиссно проясняет суть происходящего в России? И почему в народе поют на новый лад известное стихотворение Апухтина: «Всё васильки, васильки. Сколько мелькает их в поле…» Теперь же: «Всё лошаки, лошаки, сколько мелькает их, марширующих в информационном поле».
