Между селом и городом, в восточной стороне леса, на речке Копытовке, лежала деревня того же имени Черкасского, называвшаяся «Князь-Яковлевское». Но в 1678 году, по переписным книгам, она имела уже другое название: «слобода Марьино, Бояркино то ж».
В 1730-1740-х годах селом, деревней и лесом владел князь Алексей Михайлович Черкасский, канцлер императрицы Анны Иоанновны.
Марьину рощу заполонили крепостные ремесленники: резчики, позолотчики, иконники, котельники, столяры, оловянщики, точильщики шпаг, сапожники, чеканщики… А среди женщин — ткачи и вязальщицы.
Деревня настолько разрослась, что разбилась на улицы, переулки и переулочки, порой такие тесные и укромные, что напоминали Зарядьевские трущобы, в коих вольно себя чувствовали содержатели «малин»[30].
Скудная жизнь ремесленных крепостных, теснота, пьянство, тяжесть оброков приводили к частым смертям тяглого люда.
Усугубила жизнь Марьиной рощи, когда в нее перевели из «Божедомки», что находилась в Сущеве подле церкви Иван Воина, Убогий дом, или «Божий дом», как именовали его москвичи. Это было «учреждение» из морга и кладбища, куда сносили со всего города тела убитых и неопознанных людей.
В Москве в описываемые времена жизнь была небезопасной, без грабежей и убийств не обходился ни один день, и рано утром служители Убогого дома — «божедомы» — ходили по улицам города, подбирали мертвых и выставляли в гробах на «крестцах»[31].
Если покойники никем не опознавались, их приносили в Убогий дом и клали в открытые ямы со льдом. Только раз в год, в Семик, хоронили их при большом стечении народа и духовенства. Сам Семик праздновался народом в рощах, лесах, на берегах рек и прудов; к этому дню красились яйца в желтую краску, готовились караваи и т. д. На рассвете по дворам, улицам и домам расставлялись березки.
После поминовения умерших молодежь отправлялась в рощи завивать венки из берез; там пели, плясали и играли хороводы; после игр "всей гурьбой" заламывали березку (так называемое семицкое дерево), обвешивали ее лентами и лоскутками и с песнями возвращались домой.
Лет через пять на месте Убогого дома было открыто обыкновенное кладбище, названное по кладбищенской церкви Лазаря — «Лазаревским». Однако обычай населения собираться в Марьиной роще для поминовения покойников не исчез, а принял лишь другую форму. Собиравшиеся родственники, похороненных на кладбище, приходили в рощу на целый день. Где и проводили время. После еды и выпивки пели песни, играли на народных музыкальных инструментах, плясали, водили хороводы
